Спасти СССР (СИ)

Это письмо могло бы быть намного длиннее. Я изложил лишь часть горькой правды. Для меня и многих моих коллег, изгнанных из ведомства, нынешнее руководство МВД СССР не ассоциируется с Советской властью. Поэтому прошу при проверке моего заявления не направлять его туда, где этой власти нет[55].

– Пойдет – сказал я, возвращая листки – проверьте, чтобы тот, кто это написал, был чище снега. У нас любят – а сами то, сами то. И тоже – на меня.

– Ясно, Михаил Сергеевич

– Тогда всё на сегодня.

Я полез из машины…

– Михаил Сергеевич…

…

– Нет, ничего. Извините.

Еркин ничего не сказал – но я и так знал, что он хотел сказать и не сказал. И не мог. Но мысль он донес. Мы – за вас. И порвем любого[56]…

Зачем сразу два ведомства на борьбе с коррупцией? Ну, лишним не будет. Полномочия и зоны ответственности как то разграничим – а монополизм как показывает практика, тут вреден. И сильно вреден. Пусть соревнуются, пусть показывают себя. Но поимка коррупционеров, в том числе в партии – теперь будет путем наверх. А когда структуры будут готовы, я подскажу направления поиска. Закавказье. Украина. Прибалтика. Молдавия. Какой смысл долбать узбеков, ничего такого не помышляющих, когда под боком такое дерьмо зреет…

Глава 20

Поселок Вандлиц, близ Берлина, ГДР

11–12 марта 1985 года

Из всех присутствовавших на "тайной вечере" в Москве самым сильным и самостоятельным политиком был Эрик Хонеккер. И сейчас, когда Ил-62 нес его домой в Берлин – он прогнал от себя всех советчиков и думал, что делать.

Эрик Хонеккер был выходцем из служб безопасности, навыки имел соответствующие. Именно он еще при Ульбрихте – отдал приказ открывать огонь на поражение при любой попытке преодолеть Стену. Он же руководил и ее строительством.

И он прекрасно понял намеки Горбачева. Правильно докладывали ему – в конце семидесятых часть советской элиты договорилась о постепенной сдаче позиций с силами Запада, причем во главе процессов стояло КГБ.

Конвергенция…

Конвергенция началась еще в пятидесятые – шестидесятые, с тех пор как в некоторых странах Европы важные позиции заняли социалисты и даже коммунисты. Пока был жив Сталин – никакой конвергенции не было и он порой пытался предотвратить ее откровенно дикарскими методами – например, запретом браков с иностранцами или постановлениями о низкопоклонстве перед Западом. Но с Хрущевым началась оттепель – во всех смыслах.

Основные договоренности были достигнуты во время подготовки Хельсинского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года. Заключительный акт ставил точку не только в расколовших континент войнах. Если так вдуматься, этим же документом была поставлена точка в вопросе распространения революции на Запад. СССР признавал принцип мирного сосуществования, то есть отказывался содействовать революции на Западе. И это были не просто слова. СССР категорически отказался поддерживать и Красные бригады в Италии, и группу Баадер-Майнхофф в Германии и Аксьон директ во Франции. Штази и некоторые другие спецслужбы их поддерживали, считалось что Москва взвалила на них грязную работу – но это было не так. Москва просто отказалась от этой работы.

Так получилось, что Запад – постепенно стал богаче чем Восток. Он куда меньше пострадал от войны, им не надо было восстанавливаться так мучительно, да и до всех этих войн Европа была именно там. До какого-то момента Москва руководствовалась идеалистическими принципами, помогала просто так, развивала, передавала технологии. Но после Венгрии и особенно после Чехословакии 1968 года стало все более видно, что СССР больше интересно работать с богатыми Францией, ФРГ, Италией. Продавать туда нефть и газ, закупать технологии…

Вопрос – что делать им. Оставшимся борцам…

В аэропорту Шенефельд – прилетевшего Хонеккера встречали члены Политбюро. Уже по виду шефа все поняли, что он сильно не в духе.

Колонна лимузинов – в ГДР кстати они были, но использовались "политически правильные" Вольво и Ситроен – рванули за город, в Вандлиц. Там, на специальной заповедной территории находился "пост наблюдения за животными" – так назывался правительственный комплекс[57] зданий, в котором жила верхушка СЕПГ.

По пути – Хонеккера не успокаивал привычный вид новостроек и ровная дорога. Он сидел и напряженно думал, как быть дальше.