Спасти Золотого Дракона (СИ)

Зайдя в комнату в очередной раз, она направилась к стоящему посреди комнаты подгнившему столу, и увидела, что Лайгон сидит и смотрит на неё. Весь вид его был угрожающе мрачен, тонкие черты лица заострились ещё сильней и на скулах недобро играли желваки. В руках была рубашка, а в глазах злоба. Он был весьма рассержен, когда проснулся и обнаружил, что вопреки его воле, его пытались излечить. Больше всего при этом выводило его из себя то, что боль действительно уменьшилась, и девушка явно знала это, а потому ничуть не чувствовала себя виноватой перед ним за то, что опоила снотворным. Благодарить мужчина не намеревался: его гнев был праведным, но пока он мог только высказать словами своё негодование, так как в теле ощущалась слабость, и угрожать или предпринимать попытки уйти отсюда было бы глупо.

- Ты обманула меня! - прошипел Лайгон. - Больше всего на свете я не люблю, когда мне лгут!

- Вообще-то я и не лгала, - справедливо возмутилась девушка, и Лайгон вдруг беззлобно, а как-то устало сказал, разом превращаясь из разгневанного мужчины в потрёпанного человека, которого просто оскорбило, что с его мнением не считались:

- Я же просил не трогать меня...

- Просил? Ты уверен, что правильно понимаешь значение этого слова? - ещё больше возмутилась Алисия, вспомнив вчерашнее поведение незнакомца.

Вопреки ожиданиям он не огрызнулся, а только тяжело вздохнул, не желая больше это обсуждать, потом принюхался, сморщил нос и спросил:

- Чем от тебя несёт?

- Ах, это! - тоже принюхавшись, отмахнулась Алисия, - Это я твой плащ на улице жгла.

Его глаза вспыхнули ненавистью, презрением и какой-то простой, но сильной обидой. Он с силой сжал в руках рубашку, чтобы не сорваться - сожжённый плащ явно был последней каплей, переполнившей чашу его и без того хрупкого терпения. Мужчина твёрдо решил больше не возмущаться, так как препираться с человеком было не самым достойным занятием для него. Но девушка расценила его молчание, как удручённость её поступком.

- А что с ним ещё было делать? Он был в орочей крови! - попыталась оправдаться девушка и добавила: - Завтра куплю тебе новый, не расстраивайся так!

Лайгон не мог не расстраиваться. Он раздражённо закрыл лицо здоровой рукой и не сказал ни слова. Алисия попыталась поставить себя на его место, чтобы лучше понять, и у неё ничего не получилось. Потом она подумала о том, что действительно нехорошо получилось, хоть она и сделала всё правильно, и о том, что если бы она снова оказалась в такой ситуации, поступила бы так же. Взглянув на Лайгона, она убедилась, что он всё ещё зол или обижен.

- Если хочешь, я могу пообещать, что никогда не солгу тебе... - предложила Алисия, посчитав, что хоть это должно порадовать мужчину.

Но Лайгона это не порадовало. Ему было всё равно.

Пришло время выпить отвар и повторно обработать побитое тело. Алисия принесла всё необходимое и поставила перед Лайгоном. Он снизошёл до того, что благодарно кивнул. Девушка вышла на улицу, чтобы не мешать ему. Когда она вернулась, они молча съели по куску мяса с почерствевшим хлебом и запили родниковой водой. Решив, что мужчина уже не должен на неё сердиться, она начала разговор:

- Можно задать тебе вопрос?

- Ты можешь задавать мне любые вопросы, - великодушно разрешил Лайгон, и добавил: - Но не думай, что я тебе отвечу.

Она разочарованно вздохнула и весь оставшийся вечер даже не смотрела в его сторону, так что, в конце концов, Лайгон сдался, поскольку девушка чем-то напоминала ему его сестру: так же спокойно воспринимала его поведение и намеревалась ставить свои условия, а ещё была любопытна и совершенно не боялась его.

- Спрашивай, - вздохнул он, полагая, что за помощь, оказанную ему, эта девушка, даже при том, что она человек, заслуживала немного информации.

Нельзя сказать, что Алисия обрадовалась произошедшей перемене в настроении незнакомца, но вопрос задала:

- Откуда ты?

- Из Валинкара, - с явным неудовольствием ответил мужчина. - Из очень далёкого отсюда мира, - у него совершенно не было ни настроения, ни желание врать, впрочем, подробно рассказывать о себе он тоже не собирался.

Казалось, девушка решила узнать о нём как можно больше, пользуясь случаем.

- У тебя есть имя? - глупо сформулировала вопрос Алисия, и Лайгон, усмехнувшись, ответил:

- Есть.

- И какое? - снова задала вопрос девушка.

- Это не твоё дело, - сам не зная почему, скорее всего из-за вредности или нежелания идти на контакт, он не захотел называть ей его. Он вообще не любил представляться без необходимости. Представляться человеку тем более. Назвать своё имя лично кому-то отождествлялось в его сознании с первым шагом к доверию. А с доверием было всегда сложно: Лайгон хотел, чтобы все доверяли ему, но старался не позволять себе подобной слабости, так как считал, что доверие - прямая тропинка к поражению.

Алисия снова обиделась на слова мужчины и ушла в свою часть комнаты, сделав вид, что намеревается поспать. К вечеру пошёл небольшой дождь, уныло барабаня по листьям деревьев, что росли вокруг лачуги, и вскоре с крыши начало не менее уныло капать на стол в нескольких местах.