Спасти Золотого Дракона (СИ)

Кажется, это произвело должный эффект. Алисия свесилась к нему с ветки и виновато сказала:

- Но ты же направляешься к Варту, Тёмному Эльфу... - неуверенность в её голосе придавала мужчине смелости, и он уже чувствовал, что всё получится так, как было ему на руку. - Чтобы заключить с ним союз...

- Какой союз?! - негодующе воскликнул Лайгон, - Посмотри на меня: сильному магу нужен такой союзник? Этот проклятый волкодлак мог убить меня, если бы не ты, и те люди в таверне... мне нечего предложить Тёмному Эльфу! - он пытался использовать все возможные козыри. Получалось сумбурно, но эффективно.

- Но зачем тогда ты ищешь его? - всё ещё не поддавалась Алисия, недоверчиво глядя на валинкарца, который выглядел удручённым её подозрениями.

Нужно было срочно что-то ответить на её прямой вопрос. Девушка не предполагала, сколь каверзным он оказался для мужчины, но лгать он научился очень хорошо за свою нелёгкую жизнь, и потому его мозг быстро выдал нужный ответ. Лайгон тяжело вздохнул, облизал губы и выдержал драматическую паузу, словно собираясь с мыслями. Потом он заговорил, и голос его прозвучал надтреснуто, словно Алисия коснулась больной для него темы:

- В Валинкаре осталась моя семья: родители, брат, сестра... Мне нужна очень сильная магия, чтобы вернуться домой... Да, я скучаю по моим близким, но я никогда бы не заключил союз со злым магом, чтобы снова оказаться дома с ними, как бы сильно мне этого ни хотелось! - Лайгон преданно смотрел на Алисию и с наслаждением понимал, что она ему верит.

Следующий день выдался удивительно тёплым и каким-то душным. Утром от холодной подмёрзшей земли, разогретой жаркими лучами солнца, поднимался заметный негустой пар. Такие дни не располагают к активным действиям и тягостным раздумьям, потому что под действием духоты и слепящего солнца ничего не хочется делать и ни о чём не хочется думать.

Путники передвигались медленно, разговор не клеился, и оба были рады, когда вдалеке послышался шум водопада. Это привнесло в их путь хоть временную ясность с направлением - хотелось пить, и вода была как нельзя кстати.

Добрались до водопада только ближе к вечеру, хоть, казалось, и шли к нему напрямик, но на пути как назло попадались крутые обрывы, с которых было сложно спуститься, а то и вовсе приходилось обходить; ближе к реке встречались заболоченные участки, проходить по которым было трудно и получалось медленно. По дороге Алисия собирала какие-то травы и цветы, беззаботно плетя себе венок. Лайгон следил за её действиями без интереса, продолжая прокладывать путь к реке. Рана от стрелы на боку валинкарца начала кровоточить, и как только показалась блестящая гладь воды, Алисия сказала, указав на кровь:

- Это плохо. У волкодлака кровь бывает заразна, и она вполне могла попасть в твою рану. - голос её был сочувственно-виноватый. - Промой, а я пока приготовлю мазь, ладно?

- Ладно, - нехотя отозвался валинкарец.

Река была широкая, с пологими каменистыми берегами, а выше по течению громко шумел высокий мощный водопад, вода искрилась на солнце и пенилась, низвергаясь со скалистого склона и разбиваясь о камни внизу. После тишины леса, жизнь в котором словно замерла, и лесные звуки казались тихими и неспешными в этот душный день, шум водопада и стремительность речного течения освежали сознание и возвращали бодрость духа. К тому же у воды легко дышалось, было свежо и просторно.

Лайгон стянул с себя рубашку и принялся промывать рану, попутно наблюдая, как девушка сняла с головы венок, выбрала из него необходимые травы и стала измельчать их камешком о камень. Валинкарец понял: она надеялась, что рана не будет напоминать о себе, но всё же предвидела необходимость этих трав, и именно поэтому плела венок. Конечно, она не стала пугать его заранее, опасаясь, что это разозлит её своенравного спутника.

Когда мазь была готова, Лайгон подошёл к Алисии, взял в руку неприятную зелёно-бурую кашицу с камня, приложил к промытой ране, и придерживая её рукой, развалился на нагретом солнцем валуне. Потревоженная рана жгла болью, но прохладная сырость мази остужала её, и постепенно боль отступила. Девушка, не отрываясь, смотрела на мужчину, вид её был расстроенный и сокрушённый.

- Прости, мне так жаль, что я ранила тебя... - призналась она.

- Довольно странно слышать это от человека, идущего со мной, чтобы убить меня, - усмехнулся Лайгон, и заметив, что она хочет сказать что-то ещё, широко улыбнулся и добавил: - Всё нормально. Считай, что я простил тебя. Тот, кто дважды спас мне жизнь, вправе легонько ранить меня и не чувствовать при этом свою вину.