Спасти Золотого Дракона (СИ)

Лайгон проснулся от ночного холода и обнаружил тонкое одеяло у себя в ногах. Ему подумалось, что Алисия наверняка заметила, но не стала укрывать, а значит, обиделась сильно. Он глянул на её кровать, уже догадываясь, что в ней никого не увидит. Лайгон встал и направился к двери, благо ни одна скрипучая половица не выдала его движений. Алдан всё равно слышал его, как до этого слышал покидающую дом Алисию. Но ни тогда, ни сейчас не вмешался и не напомнил о себе: он знал, что ничего плохого не случится в эту ночь. Валинкарец тихо вышел на улицу и облегчённо вздохнул, увидев на крыльце фигурку девушки. Он и сам не знал, отчего ему было бы неприятно, покинь она их вот так, просто уйдя однажды ночью, как он сам как-то раз ушёл от неё. Лайгон приблизился к Алисии. Как бы ему хотелось, чтобы она просто поняла его. Чтобы не пришлось говорить, что он не может позволить себе привязаться к человеку и потерять его лет через пятьдесят, что он не должен доверяться жителям мира, из которого он в любой момент сможет найти путь в Валинкар и отправится мстить, позабыв всё, что происходило с ним здесь. Он бы очень хотел, чтобы она просто поняла всё это и ушла куда-нибудь, не заставляя его ломать свои убеждения. Зачем она вообще шла с ними? И почему, вопреки здравому смыслу, Лайгону стало тепло на душе от того, что девушка не покинула их?

Алисия не удостоила его взглядом, пока он стоял рядом с ней и смотрел на неё, думая о том, как же этот мир неотвратимо влияет на него, заставляя самые потаённые чувства, которые он так старался заглушить, вырываться наружу из тёмных глубин его души.

- Думал, ты сбежала, - признался он и, помедлив, предложил: - Пойдём пройдёмся?

- Зачем? - безразлично спросила она, подняв голову и всматриваясь в лицо мужчины. - Ответить на твои вопросы и не получить ответа на свои?

- А если пообещаю, что отвечу честно на любые вопросы? - любезно предложил он, и, кажется, это помогло.

- А у меня к тебе всего один, - Алисия встала с крыльца и, взяв Лайгона под руку, пошла с ним по тускло освещаемой луной улице. - Ты нам друг?

Лайгон подумал, что если бы был не другом, не позволил бы ей к себе прикасаться, но рука Алисии доверительно обхватывала его руку и она ждала обещанного честного ответа.

- Я не знаю, - это было лучшее, что он мог ответить.

Алисия не отстранилась и не разочаровалась, услышав такой неоднозначный ответ. Лайгон справедливо решил, что это потому, что больше, чем есть, разочароваться в нём было уже невозможно. Но оказалось, она просто в тот момент думала не о нём, и из следующего откровения это стало понятно:

- Вот Элдор - мой друг, - начала она, потом глянула на собеседника и уточнила специально для него, на случай, если он не очень понял: - Друг. Ни больше ни меньше... И у нас не было тайн друг от друга до сегодняшнего дня.

Лайгон почему-то решил вступиться за эльфа и сказал:

- Он не перестал быть твоим другом, просто дал слово Энфилю, и не может его нарушить.

Валинкарец запоздало подумал, что не стоило упоминать это имя, но было поздно: девушка уже выдернула свою руку, которую Лайгон незаметно прижал локтём к своему боку, и горячо заговорила:

- Значит, не надо было давать ему слово! Знаешь ли ты, что ищет Элдор?

- Он же сказал, что это секретное поручение, - слегка улыбнувшись в надежде разрядить обстановку, заметил мужчина. - "Секретное" - это слово как бы подразумевает, что мне он бы точно не рассказал.

Но разрядить обстановку не получилось. Алисия была рассержена, и самое неуютное было то, что Лайгон и предположить не мог, в чём причина. На его нежелание продолжать с ними путь девушка и то реагировала молчаливой обидой, не выказывая никаких признаков злости. И даже, когда она злилась на Элдора, гнев её был мимолётной вспышкой, а сейчас же голос её прозвучал резко, уверенно и холодно:

- Он ищет меня! Энфиль послал его за мной!

Лайгон не разделял её уверенности, и вообще это смелое заявление казалось ему весьма сомнительным. Он скептически посмотрел на девушку:

- Если так, то почему мы всё ещё не повернули обратно? Он ведь нашёл, что искал.

Алисия приблизилась к валинкарцу, и в глазах её плескалась опасная ярость, которой Лайгон ещё ни разу в них не видел:

- Ты опять издеваешься? Ясное дело, он не волоком меня потащит: придумает какую-нибудь хитрость, чтобы заманить во дворец!

Магу нестерпимо захотелось задать Алисии множество вопросов, но помимо этого ему почему-то захотелось в первую очередь переубедить её. Лайгон никогда не был защитником справедливости и до сих пор был уверен, что никогда им не станет, но слова девушки заставили всплыть в его памяти образ Элдора, невыносимо благородного и раздражающе правильного в своих поступках, но такого настоящего. Лайгону стало обидно за него, но он не знал, как сказать, чтобы быть убедительным, поэтому для достижения должного эффекта положил руки на плечи Алисии, тихонько сжал их, про себя отметив её обманчивую хрупкость и беззащитность, и сказал как можно вкрадчивее и выразительнее: