Спастись от опасных мужчин

– У вас нет мобильника? – Она была явно удивлена.

– Боюсь, что нет, – ответила я. – У меня нет мобильника.

Почему-то это показалось ей очень смешным. Она заливисто рассмеялась.

– Я думала, теперь они есть у всех. Моей матери девяносто два года. В ее деревню провели электричество только пятнадцать лет назад, но мобильник есть даже у нее. – Все еще посмеиваясь, она проводила меня в фасадную часть ресторанчика, где на стене висел стационарный телефон.

Джесс ответила после второго гудка:

– Алло, кто это?

– Это я.

Я услышала в ее голосе громадное облегчение.

– С тобой все в порядке? Я уже читала сегодняшние газеты.

– Да, со мной все хорошо. Как он?

– Уже лучше. Намного лучше.

– Могу я с ним поговорить?

– Само собой.

Последовала пауза, а потом в трубке зазвучал голос Брэндона. Его голос был звонче и бодрее, таким я не слышала его уже много лет.

– Ник? С тобой все хорошо?

– Да, все нормально. А как ты?

– Я тут думал над тем, что ты мне говорила, – ответил мой брат. – Может быть, мне и впрямь пора съехать из той квартиры. Может быть, я смог бы переехать поближе к тебе. Твое предложение еще в силе?

Я сглотнула.

– Оно еще в силе, да!

– Спасибо тебе, Ник. За все.

Вернувшись за столик, я достала из кармана куртки конверт. И, открыв его, снова перелистала лежащие в нем фотографии. Лица людей – одно, другое. Молодая женщина с карими глазами и решительным выражением веснушчатого лица. Мужчина ближневосточного типа с виду от сорока до пятидесяти лет, беззаботно улыбающийся и показывающий на что-то, не попавшее в кадр. Негритянка примерно моего возраста в яркой пестрой шали, держащая на руках младенца. Люди, люди, которые живы, которых сейчас не бросают в тюремные камеры, не бьют и не ставят к стенке. Как жаль, что Карен не может сейчас сидеть рядом со мной. Это были ее фотографии. Это она их раздобыла. Мне бы так хотелось, чтобы эти люди на фотографиях смогли узнать о Карен.

– Что это? На что ты смотришь? – раздался голос Итана.

Я положила фотографии обратно в конверт.

– Расскажу как-нибудь в другой раз.

Я встала, чтобы поцеловать его, и на его лице отразилось потрясение. После того, что с моим лицом сделали Виктор и Джозеф, какое-то время я не буду привлекать внимание мужчин. Во всяком случае, такого, которое я могла бы счесть лестным.

– Что с тобой произошло? – запинаясь, спросил он. – С тобой все в порядке?

– Этот вопрос задают мне сейчас все.

– Интересно, почему? У тебя такой вид, будто ты подралась с Майком Тайсоном.

– Тайсон оставил карьеру боксера.

– Возможно, он нашел себе другие интересные занятия.

Я покачала головой:

– Я не играю в гольф и не увлекаюсь рыбалкой.

– Ты могла бы заняться вязанием на спицах. Или чем-нибудь другим, спокойным и безопасным.

Некоторое время наш разговор шел именно в этом ключе, легком и беззаботном. Как будто мы знакомились заново. Мы сделали заказ, и нам быстро принесли еду. За едой мы почувствовали себя более непринужденно. Мы ели рисовую лапшу из больших мисок и вьетнамский суп с говядиной. Я пользовалась палочками для еды, чтобы обмакивать кусочки говядины в стоящую рядом тарелку с острым соусом, а горячий суп ела ложкой. Еда была чудесной. И сидеть здесь рядом с Итаном тоже было чудесно.

Наконец он отодвинул от себя миску.

– Я могу задать тебе вопрос?

– Само собой.

– Это будет вопрос в духе какой-нибудь ученицы восьмого класса.

Я отодвинула от себя свою собственную миску.

– Именно этого я всегда и хотела от своего парня.

Он улыбнулся. Кусочек лапши застрял в уголке его рта, и я невольно рассмеялась. Он смущенно покраснел и вытер губы.

– Я говорю серьезно, Никки. В последнюю пару недель я беспокоился о тебе, но все время уверял себя, что делаю из мухи слона. Но, увидев тебя сейчас… я начинаю думать, что мое беспокойство не было слишком сильным, а наоборот, было недостаточным.

– Это не вопрос.

– Думаю, вопрос будет звучать так: то, что с тобой произошло, – это нормально?

Я сделала большой глоток воды, чтобы остудить рот, горящий от острого соуса.

– Это был один из наименее нормальных месяцев в моей жизни.

– А-а-а-а. – Он обдумал мой ответ. – Это хорошо. Потому что, если бы нечто подобное случалось каждую неделю…

Я рассмеялась.

– Если бы такие вещи случались каждую в неделю, я бы точно отошла от дел.

Он настоял на том, чтобы заплатить за нас обоих. Мы вышли на улицу.

– Тебе сейчас надо куда-то спешить? – спросил он.

– Нет, меня нигде не ждут.

– Меня тоже.

Я мгновение поколебалась, потом сказала:

– Мы могли бы отправиться кое-куда на моем мотоцикле.

– На мотоцикле?

Я кивком указала на красный мотоцикл, припаркованный на другой стороне улицы.

– У меня есть второй шлем, так что мы не будем нарушать никаких правил.

– А куда мы поедем?

Я остановилась и посмотрела на него.

– Есть одно место, куда я иногда езжу. Маленький городок на побережье к северу отсюда. Там есть один дом, в который я иногда наведываюсь.

Он понял меня сразу.

– Ты говоришь о Болинасе? О городке, где ты жила в детстве?