Спектакль

– Открой свое сознание, – сказала Симона. Ее манера была такой очаровательной, что у Натали не возникало сомнений по поводу того, что «любимчики» будут впечатлены этой игрой. – Теперь следующая карта: настоящее.

Симона перевернула карту с изображением Луны.

– Луна означает… смятение.

Натали почувствовала на себе взгляд Симоны, но ее собственный не отрывался от карты.

– Если бы я не была в смятении, я бы не задавала вопрос, – сказала Натали, выпрямляясь. – Так что думаю, что это одинаково подходит любому, кто что-то спрашивает.

– Может, и так. Но Луна также означает сны.

Сны ночные или… наяву?

Очень странно.

От этой карты Натали уже было сложнее отмахнуться.

– Давай не будем смотреть третью.

– Поздно, – сказала она, переворачивая карту, описывающую будущее.

Карта изображала висящего вниз головой человека. Его ноги были скрещены, руки за спиной.

Симона поморщилась.

– Повешенный.

– Повешенный? – переспросила Натали. – Думаю, могло быть и хуже. Могла быть гильотина.

– Это не то, что ты подумала. Это означает самопожертвование, кажется, – она прикусила губу. – Да, так и есть. И это предполагает смену образа мыслей.

Натали откинулась на спинку дивана и выдохнула.

– В итоге получается, что я проявила настойчивость, нахожусь в смятении и мне в какой-то момент придется чем-то пожертвовать. Или я уже это сделала, если считать упущенную возможность провести лето на побережье. Звучит как жизнь практически любого человека в тот или иной момент.

Голос ее дрожал куда сильнее, чем ей хотелось.

Симона поднялась и подошла к Натали, сжимая ее плечи.

– Это просто забава, – сказала она. Натали знала, что это просто попытка ее утешить.

Но это все же было приятно. Чмокнув Симону в щечку, она поскакала вниз по лестнице. Входная дверь распахнулась, когда она спустилась на лестничную площадку, и рыжеволосый парень в сюртуке в турецких огурцах вошел с книгой в руках.

Его зеленые глаза вспыхнули узнаванием при виде ее.

– Полагаю по красноречивому описанию Симоны, что вы мадемуазель Натали Боден, – произнес он с королевскими манерами. Он поднес ладонь к щеке, будто посвящая ее в тайну. – А если нет… то мои извинения.

Она рассмеялась.

– Да, это я.

Он протянул руку, и она подала свою в ответ.

– Enchant'e[6], – сказал он, поднося ее руку к губам для легкого поцелуя. – Луи Карр.

Натали вспыхнула. Никто так раньше не целовал ее руку, кроме мужчин папиного возраста, стремившихся излишне усердно соблюдать правила хорошего тона, и их можно не считать.

Луи повернул ее ладонь и стал рассматривать линии.

– А, «рука-воздух». Беспокойна, если разум не занят чем-то, так? У Симоны «рука-вода», полная жизненных страстей.

Натали вежливо кивнула, он выпустил ее ладонь.

– Моя мать помимо прочего умеет читать линии на ладони, – гордо поведал он. – Она научилась этому у своей матери и передала мне.

Она улыбнулась.

– А моя мать – швея, и она пыталась научить меня, но я не очень хорошая ученица. – Они усмехнулись.

– Не сочтите за грубость, но я ценитель моды – не она ли сшила юбку, что на вас сейчас? Великолепная работа.

Натали опустила взгляд на свою бело-бежевую юбку с изящной кружевной отделкой: старую, но сохранившуюся в отличном состоянии – один из ее любимых предметов гардероба.

– Да, вообще-то, она.

– Ваша мать умеет обращаться со швейной иглой. Я восхищен такой способностью.

Натали поблагодарила его. Такие комплименты были ей приятны, не от тщеславия, а от гордости за мамин талант, которому воспрепятствовали ужасные ожоги.

Луи распрощался с ней и пожелал быть осторожной.

– Интересно, что вы так сказали, – ответила она. – Вы не первый, кто мне это говорит за последнюю пару дней. Эти убийства всех нервируют.

– Знаете, что я думаю? – прошептал он снова с заговорщицким жестом. – Это дьяволопоклонники.

Ее желудок двинулся, как змея.

– Что?

– Симона рассказала мне, что вы с ней обсуждали возможные варианты. Вот я считаю, что за этими убийствами стоит сатанинский культ. Полиция так не думает, – он дотронулся пальцем до виска. – Нужно исследовать даже самые темные тропинки.

Натали никогда о таком даже не задумывалась. У Луи весьма оригинальное мышление. Как и положено поэтам, подумала она, – видеть вещи не такими, какими видят их остальные.

– Все возможно.

– Так ли это? – Луи поклонился. – Приятного вечера, мадемуазель Боден.

Она вышла на улицу, особо внимательно смотря по сторонам по пути к остановке парового трамвая. Трамвай не пришлось долго ждать, она села в него, а затем сошла на площади Республики, как обычно.

И почти в тот же момент ее охватило отчетливое ощущение, что кто-то преследует ее.

Глава 9

Натали сошла с парового трамвая, прошагала мимо мужчины на скамейке, читавшего Le Petit Journal, и остановилась завязать шнурок.

Мужчина в британском котелке встал, когда она склонилась к ботинку. Он положил руки в карманы и повернулся к ней спиной. Как только она снова двинулась в путь, то заметила – едва-едва, уголком глаза, – что он последовал за ней.

Он помедлил. Будто ждал, пока она закончит завязывать шнурок.