Спектакль власти

Вот вспомнилось недавнее нелепо смешное высказывание вальяжного Надеждина на ТВЦ – в ответ на жалобу преподавателя вуза (тот получает зарплату 3,5 тыс. руб. – в месяц!): «Иди работать! Ты же здоровый мужик!». Смущенный преподаватель вуза что-то мямлил про то, что может показать трудовую книжку – он-де работает преподавателем вуза! Бедняга даже не понял «шутки юмора» Надеждина, в понимании последнего работа – это только то, что приносит живые деньги. Воистину, сытый голодного не понимает… Помните, как в начале 90-х со смехом сквозь слёзы люди пересказывали анекдот: встречаются два старых приятеля, толстый и тонкий. Толстый (новый русский) на вопрос «как жизнь?» говорит хвастливо: «Меняю третью тачку. А ты как? Что-то бледный какой-то стал…» Бывший товарищ мнётся, потом смущенно говорит, что он три для уже ничего не ел. Новый русский осуждающе качает головой и говорит назидательно: «Так нельзя, друг. Сделай над собой усилие и съешь что-нибудь!»

Вот эти надеждины, похоже, так и считают, что раз человек бедный, то сам и виноват. Есть же места, где можно деньгами разжиться. А то, что человек работает не только для того, чтобы «бабла настричь», но и потому, что у него есть призвание к той или иной профессии, и вовсе не его вина, что за эту работу так мало платят. Подобное миропонимание вполне соответствует установке власти на перевод страны в режим сплошного бизнеса, то есть превращение её в большой базар. К чёрту всех остальных! Остальным потому-то и не платят больших денег. Ибо это должно делать государство, а государство уходит в тень – его, как благодетеля и заботливого отца народа, в будущем глобальном мире не будет – пусть каждый гребёт за себя и под себя. Главное, чтобы налоги исправно платили и не высовывались, когда не просят. Глобальный мир, как его строят, выглядит пристанищем оголтелых, ненавидящих друг друга индивидуалистов всех мастей, без Памяти и Отечества…

Можно ещё пофантазировать на тему о том, что эти множественные доморощенные бизнесмены будут производить в стране, где кроме них и касты неприкосновенных, никого больше нет. Наверное многие из них будут обречены на испекание пирожков из глины, а другие будут покупать их и на своих личных подворьях в дачных печурках из этих глиняных пирожков выплавлять железо или варить в хозяйственных кастрюлях сталь, как это делали некогда миллионы китайцев – в эпоху «большого рывка», в то время как другие миллионы китайцев стреляли по воробьям, чтобы зловредные воробьи не склёвывали продукт их производства…

А ведь малый и средний бизнес у нас, вообще говоря, был – когда живо было ещё село (до 1954 года), и в хороших сёлах на каждом дворе тогда было по две-три коровы, пара-тройка телков, пяток свинок, стадо овец, стаи кур, уток и гусей, ну ещё и лошадь. (По крайней мере, эту воодушевляющую картину, хотя уже и в остаточном виде, я ещё застала в одном старинном русском селе в Среднем Поволжье 15 лет назад. Но старики рассказывали, что в молодости они держали на своих дворах именно столько скота и как самое лучшее время вспоминали годы сразу после войны. И в это верится легко – глядя на огорды и личные поля по 30 соток, на огромные сараи, загоны для скота, на большие хозяйственные дворы и просторные гумна. Так было до начала 60-х годов, до Хрущёвских новаций по уничтожению личного подсобного хозяйства, ибо именно так назывался тогда этот малый и средний бизнес). И существовал он параллельно колхозам и совхозам, а не вопреки.

И вплоть до конца 50-х, когда с 1954 года крестьянам стали отдавать паспорта, и они массово двинулись в города, где жизнь веселее, а туалеты тёплее, – колхозый рынок, где торговали с личного подворья, давал ещё 56–60 % продовольствия самого высокого качества. На этом рынке продукты выкладывали всегда, даже когда шла война и была оккупация. Но цены на рынке были, конечно, выше раза в полтора, кроме ярмарок – тут уж можно было запастись всем, чем душа пожелает, и по сходной цене.

Но сейчас ни о каком крестьянском рынке в таком объёме и речи не может идти – местечковая бюрократия и перекупщики сделают всё, чтобы фермеру, если он вдруг появится в большом количестве, жизнь мёдом не казалась. Ведь и кроме проверок есть ещё множество способов отравить существование работающему человеку! Даже то, что крестьяне сейчас могли бы продавать со своего подворья с пользой для всех и с выгодой для себя, у них буквально вымогают или понуждают уничтожать посредники, без которых и шагу ступить нельзя. Вот их бы взять да и запретить государству! И пусть производитель сам нанимает посредника, если тот ему нужен.