Спектр

– Он дело говорит, – рассудил лысый ковбой. – Ирочка, ты бы его послушала… что-то у тебя не складывается.

– Спасибо за совет, – ледяным голосом отозвалась Ира. Полезла в сумку, стоящую под столом. Мартин даже вздохнул, увидев знакомый блокнот, из которого девушка выдрала лист и принялась размашисто, явно не экономя место, писать короткую записку.

Мартин и ковбой переглянулись. В глазах ковбоя мелькнула не то тоска, не то смирение.

– Женщины… – философски заметил он. – Будешь виски, Мартин?

Мартин покачал головой. Посмотрел в окно, на залитую холодным электрическим светом деревянную мостовую.

Не сложился у него разговор с Ирой.

И впрямь – женщины… А когда они при этом едва вышли из возраста детей – то становятся чемпионами по упрямству.

Никто в баре не обращал внимания на разыгравшуюся сцену. Старательно не обращал. Американцы в этом плане – очень деликатные люди. В Европе, конечно, тоже уважают чужую «прайвеси»… Мартин вспомнил, как однажды, вблизи Барселоны, в самый разгар душной и жаркой сиесты он потягивал коктейль в кондиционированной прохладе вокзала. Ожидал электричку – такую же удобную, кондиционированную, с чистыми сиденьями и классической музыкой через громкоговорители. В этот момент в маленький зал ожидания вошла девушка – явно туристка, непривычная к испанскому климату. Сделала пару шагов – и, закатив глаза, плавно осела на пол.

В России это сразу бы вызвало у людей нездоровое любопытство! А в цивилизованной Европе все вели себя крайне вежливо, аккуратно обходили девушку, перегородившую проход, улыбались, едва ли не извинялись за беспокойство. Мартин по досадным свойствам русского характера право девушки полежать на бетоне не уважил, вытряхнул из коктейля кубики льда, растер девушке виски и затылок, уложил поудобнее, пристроив голову на колени, нахамил кассиру, которому из окошечка вовсе не было видно причины переполоха… Звали девушку Эдда, приехала она из Германии и через пару дней призналась, что, открыв глаза, первым делом хотела позвать полицию. Ну ничего, все обошлось, голос у нее после солнечного удара окреп не сразу.

Так что Мартин какое-то время обдумывал совсем уж нехороший поступок – незаметно ткнуть Ирину в одну маленькую точку, а когда она потеряет сознание – дотащить до Станции. Увы, даже если бы все вокруг, включая лысого ковбоя, на миг потеряли зрение – толку бы не вышло. Ключники предоставляли проход строго индивидуально. Вроде бы они пропускали совсем уж маленьких детей с родителями, но Ирина никак не походила на маленькую девочку, не способную рассказать историю. Да и Мартин на роль ее папы все-таки не годился.

– Мало тебя пороли, – не удержался он.

Ира искоса посмотрела на него и улыбнулась:

– Ага. Совсем не пороли. Не злись, сыщик. Бери свое письмо и дуй на Землю. Папочка тебе денежек отсыплет.

Она стала аккуратно складывать листок, потом рыться в поисках конверта – не хотела, похоже, чтобы Мартин прочел тот десяток строк, что лег на бумагу. От досады Мартин снова уставился в окно.

Светили фонари. Роились вокруг – совсем как на Земле – какие-то мошки. По деревянной мостовой приближались к салуну еще несколько посетителей…

Мартин насторожился.

Нехорошо они шли. Так не идут в бар за порцией виски.

Мартин покосился на карабин, который прислонил к стене рядом со столиком, потом снова перевел взгляд на идущих.

Четверо.

Один – средних лет, румяный, толстый, коротко стриженный, с щеточкой усов над губой. Другой – смуглый, вроде бы не старый, но с явной сединой в темных волосах. Третий – аккуратно выбрит, с собранными на затылке в хвост длинными волосами. Четвертый – самый пожилой, высокий, чуть сутулый, с бородкой и баками.

Странная группа.

И Мартину очень не понравилось, что у каждого в руках было оружие.

– У вас в городе перестрелки бывали? – спросил он лысого ковбоя.

Ковбой покачал головой.

– Похоже, будут, – кивая на окно, сказал Мартин. Его собеседник повернул голову – и будто оцепенел.

Четверка тоже остановилась. Седенький небрежно поднял двуствольный обрез, нацелил поверх крыши салуна. Мартин как завороженный смотрел.

Грохнул выстрел.

Несколько секунд будто бы ничего не происходило. Все так же шелестел в углу бара телевизор, показывая старые бейсбольные матчи, гремели кружки и сливались в ровный гул голоса. Потом звуки стали утихать – плавно, спокойно. Последним умолк телевизор – бармен дотянулся до пульта и поставил паузу.

В этой тишине и раздвинулись двери салуна. Рано поседевший мужчина не вошел, лишь развел двери руками, заглядывая внутрь. И сказал:

– С наилучшими бестами и регардами, господа! Просим прощения, нам нужен один человек, скрывающийся внутри. Пусть он выйдет, и все будет хорошо.

Никто не произнес ни слова. Мартин поглядывал на карабин. Пожалуй, он успеет, налетчик держал обрез ловко, но расслабленно, будто не ожидая сопротивления…

– Кто вы такие? – возмущенно воскликнул бармен.

Молодой человек покачал головой:

– Это никого не касается. Мы лишь выполняем свой долг. Будем ждать три минуты, – он улыбнулся, – а потом войдем.