Читаем Спекулятивный реализм: введение полностью

Спекулятивный реализм, если верить участникам порожденного им движения, привнес некое новое настроение, сопряженное с надеждой и оптимизмом: будущее философии теперь лежит не только и не столько в комментариях к текстам больших философов, сколько в самостоятельном построении «полноценной систематической мысли». Если посмотреть на последствия появления спекулятивного реализма и взрывного роста его популярности в сообществе преимущественно англоязычных молодых философов, то нетрудно заметить поразительную продуктивность этой среды. Всего за десять лет ее существования из нее вышли несколько самостоятельно развивающихся версий объектно-ориентированной онтологии и феноменологии ужасного, прометеанство и акселерационизм[33].

Возможно, особенность спекулятивного реализма в том, что он выступил своего рода переключателем: относительно убедительно обобщив континентальную философию при помощи конструкции корреляционизма и указав тем самым концептуальные границы «тюрьмы», которой та является, он противопоставил ей пространство возможных способов заниматься философией иначе. Это переключение установки на уровне профессиональной субъективности и пресловутой внутренней системы навигации: вместо надежного и вдумчивого следования за текстами больших философов – риск выстраивания собственной (но, конечно, с опорой на больших и малых философов) философии с неизбежными пробами и ошибками. Разумеется, граница между всего лишь комментированием и созданием «своего» весьма расплывчата. Спекулятивный реализм – не поворот на другой путь, но призыв к поиску новых путей философии. Поэтому Харман логично завершает свою книгу призывом в духе Do It Yourself. «Я хотел бы призвать читателей этой книги, особенно молодых, чтобы со временем они заняли место проектов спекулятивного реализма»[34].

Континентальная философия при этом не отбрасывается целиком, она должна послужить источником решений, концептов и деталей, из которых в том числе будут собираться новые проекты. Собственно, первыми примерами поисков в таком пространстве и могли бы послужить проекты первоначальной четверки спекулятивных реалистов – «разнообразие конфликтующих идей, благодаря которому спекулятивный реализм стал таким живым и удивительным событием в континентальной философии»[35].

Это разомкнутое пространство задается достаточно широкими координатами, установленными реализмом и спекуляцией, устранением субъекта из центра философии, приоритетом онтологии и интенсивным интересом к проблематике природы и результатам естественных наук, математики и кибернетики. Но сами координаты ничем не гарантированы и не контролируются, они открыты для стихийных или направленных изменений, поэтому пространство контингентно и вполне может предать своих основателей, у него нет вышестоящего арбитра или оператора процессов[36]. Оно способно расцвести многообразием некорреляционистских философий, породить новую большую исследовательскую программу или, наоборот, быстро схлопнуться и почти бесследно исчезнуть. Не исключено, что разнообразие, в возможность которого внес вклад спекулятивный реализм, в недалеком будущем станет определяющей чертой того, что называется континентальной философией.

Следует сделать отступление и сказать о том, что полностью обойдено молчанием в книге и существование чего отчасти было следствием призыва к самостоятельному построению философии. Спекулятивный реализм приобрел влияние и перерос в движение во многом благодаря сложившемуся вокруг его обсуждения и развития онлайн-сообществу – сети блогов молодых преподавателей и аспирантов, преимущественно англоязычных, пик активности которой приходится на начало 2010-х годов. Из изначальной четверки только Харман вел активную жизнь в этом сообществе, во многом влиял на темы и ход дискуссий в нем и потому мог бы многое рассказать о сетевом существовании спекулятивного реализма (по меньшей мере его объектно-ориентированного крыла) или хотя бы очертить его роль.

Наиболее активными и заметными авторами этой сети блогов были как состоявшиеся в академии философы, так и те, кто в то время были аспирантами (например, Ник Срничек, Пит Вольфендейл, Бен Вудард, Тейлор Адкинс, Энтони Пол Смит). Вот некоторые из них:

• Грэм Харман (Институт архитектуры Южной Калифорнии, США; ранее – Американский университет в Каире, Египет), создатель объектно-ориентированной онтологии, один из участников группы спекулятивного реализма (http:// doctof2amalek2.wofdpfess.com, активен)

• Леви Брайант (Коллин Колледж, Техас, США), создатель онтикологии, делёзианского варианта объектно-ориентированной философии[37] активен)

• Тимоти Мортон (Университет Райса, Техас, США), создатель темной экологии[38], варианта объектно-ориентированной философии, сосредоточенного на экологическо-природной проблематике

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров
Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому.В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII. Повествование ведется о последовательных волнах захватчиков — римлян, викингов, саксов и норманнов, о воюющих королях, о междоусобицах внутри страны и о чужеземных войнах. В труде Акройда, которого по праву считают одним из лучших английских литераторов, воссоздается не только политическая история, будни королевских особ и перипетии их взаимоотношений, но и повседневная жизнь простых людей с ее традициями, обычаями и материальной культурой. Солидный историко-литературный труд, снабженный 51 цветной иллюстрацией, представит интерес для широкого круга читателей.

Питер Акройд

История / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников
Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

Иеремия Кэртин – американский историк, этнограф и путешественник, в течение нескольких лет изучавший русскую историю и славянские языки, представил подробное описание борьбы Русского государства с монгольским игом, длившимся свыше двухсот сорока лет. Автор скрупулезно изучил архивные материалы, включая русские летописи, разного рода свидетельства современников событий, а также научные исследования и создал яркую картину становления Русского государства. Кровопролитные сражения с полчищами монголов, бесконечные междоусобные, часто братоубийственные войны мешали объединению княжеств. Но дальновидные князья Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Юрий Долгорукий, Всеволод Большое Гнездо, Андрей Боголюбский, Александр Невский и их наследники – мудрые правители, политики, воины и законодатели, твердой рукой создавали мощное государство, способное сбросить тяжкое иго и противостоять набегам бесчисленных врагов.

Джеремия Кэртин

История / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Господа Чихачёвы
Господа Чихачёвы

Наши представления о том, как жили русские дворяне XIX века, во многом сформированы чтением классики художественной литературы – от И. С. Тургенева до М. Е. Салтыкова-Щедрина. Микроисторическое исследование К. Пикеринг Антоновой позволяет узнать о повседневной жизни дворян из первых уст. На основе уникальных архивных материалов в книге воссозданы быт и мировоззрение провинциального среднепоместного семейства второй четверти XIX века. В центре внимания – семья жителя Владимирской губернии, мецената и благотворителя Андрея Чихачёва. Документы его архива наполнены заботами о хозяйстве и детях, тревогами об урожае, здоровье, судебных тяжбах с соседями и отношениях с крепостными крестьянами. Анализируя эти материалы, автор раскрывает представления о власти и личности, обществе и вере, просвещении и романтизме, описывает круг общения Чихачёвых и показывает, как понятия и ключевые идеи эпохи распространялись и приживались в условиях российской провинции. В частности, «мужские» и «женские» гендерные роли, присущие господствовавшей в XIX веке идеологии домашней жизни, могли меняться местами (отец семейства занимался воспитанием детей, мать управляла финансами и крестьянами), а консервативные и либеральные идеи мирно сосуществовать в сознании помещиков средней руки. Кэтрин Пикеринг Антонова – специалист по российской истории, преподаватель Куинс-колледжа Городского университета Нью-Йорка (Queens College, CUNY).

Кэтрин Пикеринг Антонова

Документальная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука