Спелая ягода

– А потом она аборт сделала и на развод подала, – сказала Злата. – Но ведь он пьяный в тот момент был, – продолжила она. – Он и не помнил, что делал.

– А ты не боишься, что и тебя такое ждет? – спросила я.

– Да?! – поддержали меня Ириска и Лена.

Мы одновременно посмотрели на Злату. Она сидела, опустив голову, и теребила угол скатерти.

– Хоть ты и взрослая, но иногда просто удивляюсь твоей беспечности! – сказала я. – Костя мне тоже нравится своей открытостью, несомненным обаянием, умом. Но я тебе еще в прошлый раз сказала, что он явно злоупотребляет алкоголем.

– И это проблема только его, – заметила Лена. – Но никак не твоя.

– Я все думаю, что, может, что-нибудь произойдет в его жизни и он сам перестанет, – сказала после паузы Злата. – Костя рассказывал, что отец его большого друга, известный дирижер весьма известного оркестра, пил так, что чуть не умирал. Жена что только не делала! И к врачам обращалась, и к бабушкам-целительницам, и даже настоящего знахаря нашла. Но все бесполезно. И вдруг он сам перестал, потому что один раз проснулся после бурной ночи и видит, как перед ним Богородица стоит и смотрит. Он мгновенно протрезвел и испугался. А Богородица ему говорит: «Не бросишь пить – умрешь». Потом головой покачала и исчезла. И все! С тех пор – ни капли. А ведь прошло уже десять лет. Такие дела!

– Ну не всем же так везет, – сказала я. – И учти, что подруги алкоголиков сами часто со временем спиваются. А женский алкоголизм, как известно, неизлечим. Ты у нас девушка поэтичная, впечатлительная, так что быстро попадаешь под влияние.

– Ничего со мной не случится! – отмахнулась Злата. – А Костя мне очень сильно нравится. Люблю я его!

– Начинается! – скривила губы Лена. – Я тоже думала, что люблю своего Конеева. Но как только увидела его истинное мурло, то вся любовь куда-то испарилась.

– И ты так быстро смогла забыть? – поинтересовалась Злата. – Сильная ты, Ленка. А я вот так не умею.

– Просто отруби, и все! – посоветовала Лена. – И еще отличный способ есть: справь по своей любви поминки.

– Что? – хором воскликнули мы.

– Накрываешь стол, – продолжала как ни в чем не бывало Лена, – зажигаешь свечи, ставишь бутылку вина и пьешь за упокой своей любви. Заметьте, не бывшего, а именно любви.

– Как-то это уж очень готично! – сказала я. – Даже мурашки по коже побежали.

– Зато в подсознании четко отпечатывается, что твоя любовь к этому человеку умерла. И скоро, правда, становится намного проще все это вспоминать и воспринимать. Я с Конеевым и сейчас по делам бизнеса пересекаюсь. И что? Смотрю на него как на пустое место.

– А он? – хором спросили Ириска и Злата.

– Пытался все вернуть, правда, довольно вяло. Но, получив резкий отпор, отстал и сейчас общается со мной, как будто между нами никогда и ничего не было. Вот так, девочки! А вы – любовь! Какая, на хрен, любовь? Так что делай выводы, Злата. Член, говоришь, хороший и потенция офигительная? – внезапно перешла она на другую тему. – А что, в Москве уже не осталось хороших членов? Или ты в какой-нибудь крохотной деревеньке живешь, где из дееспособных мужиков пара-тройка беззубых радикулитных дедов осталась? Так что мой тебе совет: завязывай ты с этим музыкантом-алкоголиком и ищи приличного мужчину. Ох, уж эти мне творческие личности! Все им сложности подавай. А без этого вдохновение их покидает! Все вы душевные мазохисты! Чем вам хуже – тем лучше! Ты, наверное, и стихи сейчас усиленно пишешь? Да?

– Бывает, – нехотя ответила Злата. – И чего ты на меня напала?

– О тебе же забочусь! А то последнее время только и слышу: «Костик то, да Костик се, да лучше его на свете нет».

– Ладно, девочки, – встряла Ириска, – ешьте десерт и не спорьте. Но Лена права!

– Права, – согласилась я.

– Это я сама буду решать, – хмуро заметила Злата и пододвинула к себе розетку с клубникой.