Спелое яблоко раздора

— А с кем же еще? Вот мы с дедом его и воспитывали. Ничего, слава богу, воспитали. — Она вздохнула.

— А как же тогда его отец нашел? — осторожненько поинтересовалась я.

— Так это Антошка сам его сыскал, — вполне живо отреагировала бабуля. Может быть, история с поисками отца относилась к тем, которые никогда не устают рассказывать, хотя я, конечно, была уверена, что рассказывается она далеко не в первый и, скорее всего, не в последний раз. Но я слушала очень внимательно. — Когда стихи писать стал, так вот и начал спрашивать, кем отец был. Потом он куда-то в город ездил, а после уж письмо написал ему. Так, мол, и так, прочитайте стихи и скажите, передалось ли мне что от вас.

— И что же?

— Тот сначала ответ прислал, что писать Антону надо и надо ему в Москве в институт поступать, а после уж и сам пожаловал. Обещал пристроить следующим летом.

Мария Николаевна вела себя так, будто не знала о смерти Высотина, и я не осмеливалась, если честно, ее разочаровывать. Она так гордилась своим внуком, что жаль было лишать ее надежды о столичной судьбе молодого человека.

— Понятно. Стихи у Антона действительно хорошие. А то, что он сын известного поэта, ему это только на пользу пойдет, — сказала я и замолчала.

Появился еще один вариант, правда, почти сразу я его отвергла. Если Алекс сам хотел помочь своему сыну, то, скорее всего, Антон больше терял с его смертью, чем приобретал. В любом случае я узнала немаловажную деталь. Нужно было поскорее встретиться с самим Антоном.

Мы попили с Марией Николаевной чаю, продолжая нахваливать Антона дуэтом, а потом я узнала адрес магазина, где он работал, и, сердечно распрощавшись со старушкой, поехала туда.

— Здравствуй, Антон, — сказала я, войдя в освещенное помещение круглосуточного магазинчика, где не было ни одного покупателя, а только полусонная продавщица сидела за прилавком.

Антон посмотрел на меня тем же долгим и равнодушным взглядом.

— Надеюсь, ты меня узнал и расскажешь, что там на самом деле вышло с твоим стихотворением? Твое оно или твоего отца?

— Я сразу подумал, что вы все узнаете, — усмехнулся Антон, и глаза у него мгновенно прояснились. Да и сам он словно бы встрепенулся, теперь ничем не напоминая Илюшу Обломова, каким показался мне еще сегодня днем. — Читал про вас статью. Пойдемте покурим?

— Пойдемте, — улыбнулась я.

— Ира, я на крыльце покурю, — предупредил он продавщицу.

— Ладно, — ответила та, смерив меня таким взглядом, каким и умеют смотреть только равнодушно-сонные продавцы.

Мы с Антоном вышли из магазина.

— Татьяна Александровна, — все с той же усмешкой заговорил Антон, когда мы закурили, — вы полагаете, что это я стишок украл?

— Честно? Полагаю, что ты, — ответила я.

— Нет, не крали ни я, ни отец. Все было иначе.

— Может, расскажешь?

— Может, — вздохнул он. — Только сначала объясню, почему хочу рассказать.

— Отлично, я тебя внимательно слушаю.

— Конечно, я сегодня перед вами весь этот спектакль разыграл. Вы-то поняли, что это был спектакль?

— Если бы не поняла, — улыбнулась я, — наверное, меня сейчас бы здесь не было.

— Наверное, — понимающе ухмыльнулся Антон. — Знаете, кто режиссером был? — Я промолчала. — Мой отец. Правда, тогда я не думал, что все так обернется, да и вы изначально не должны были стать зрителем, — горько добавил Антон.

— Антон, может… — попыталась было спросить я, но он перебил меня:

— Конечно, я вам все расскажу с самого начала. Машина не ваша?

— Моя.

— Подгоните поближе к магазину и давайте сядем в нее. Наверное, разговор будет долгим, а мне все-таки надо внутри быть, если кто из покупателей зайдет.

— Хорошо. — Я послушно спустилась с невысокого крылечка и подогнала машину почти вплотную к магазину.

Антон сел рядом.

— Я стихи еще в школе начал писать, ну так, для себя, — заговорил он. — Как начитаюсь известных поэтов, так и тянет писать. И сейчас тянет. Потом техникум, армия — все как у всех. Стихи то пишутся, то нет. Я им и значения особенного не придавал, скрывал, стеснялся кому-то показывать, потому что несолидными они мне казались. А после армии вернулся домой и увидел по телику отца. Правда, я тогда не знал еще, что он мой отец. Просто он приезжал сюда и давал интервью. Между прочим, сказал, что есть такая премия, которую вручают начинающим поэтам. То, что он мой отец, мне об этом мамина подруга сказала. Встретил я ее через несколько дней после того, как увидел интервью, а она и говорит: вот, мол, Антон, ты смотрел такую-то передачу? Это твой папка. — Антон снова горько усмехнулся. — А я уже к тому времени даже хотел в передачу «Жди меня» написать. Хотелось мне, Татьяна Александровна, увидеть своего отца. Вы это можете понять?

— Могу, — серьезно ответила я.