Спэнсер Коэн. Книга 1

Рот был забил едой, так что говорить я не мог, даже если б и хотел. Нельзя было признавать правду. Я покачал головой.

— Скучаешь по ним?

— Да. — Слово вылетело немного быстрее, чем должно было.

Он кивнул, больше для себя, чем для меня, и тогда я понял: он видел меня насквозь. К счастью, он не стал прессовать, а просто сменил тему.

— Любимая еда?

— Ты ешь ее.

— Самая нелюбимая?

— Моллюски. Я аллергик.

Его вилка тормознула на полпути к губам.

— Серьезно?

Я вытащил из кармана «ЭпиПен^[5]» и поднял, чтоб он смог рассмотреть.

— Очень. Обычно я таскаю с собой такой пузырек, если питаюсь в новом месте, и, как правило, не ем выходцев из воды. — После чего в шутку добавил: — Если только он не идет в душ первым.

Эндрю рассмеялся.

— В общем, никаких морепродуктов.

Я покачал головой и убрал «ЭпиПен» обратно в карман.

— Не — а. Для полной безопасности я не ем ничего, что добывают из воды, типа рыбы, что по факту не является моллюском. Также не употребляю азиатские блюда, потому что они используют рыбный соус в качестве основы. В ресторанах приходится постоянно задавать кучу вопросов, прежде чем поесть, но до некоторых так и не доходит. Например, тайский салат из говядины? Кажется, все нормально, там же только говядина и салат, но в заправке рыбный соус. Даже парней, с которыми я работаю… ну, фальшивые свидания, — я указал на нас обоих, — мне приходится просить не есть ничего, что может спровоцировать аллергию. Если нам придется целоваться, а он только что заточил лобстера… Не очень — то хорошо будет смотреться, если я впаду в анафилактический шок перед бывшим.

Он выглядел потрясенным.

— Такое случалось?

Я послал ему улыбку.

— Нет.

На лице отразилась задумчивость, и он положил вилку на пустую тарелку.

— Ты целуешься со всеми клиентами?

— Хочешь знать, придется ли нам?

Он кивнул.

— Если это привлечет внимание Эли — да. Если это вынудит его возжелать закинуть тебя на плечо и утащить в свою пещеру, снова сделать тебя своим — да. — Я позволил ему минутку обо всем подумать; сомнений не было, в голове у него проносился видеоряд. — Клянусь, я отлично слежу за гигиеной полости рта, у меня сверхмягкие губы, а язык подключается, только если это оправдано.

Он громко загоготал и снова покраснел. Господи, он был таким простым.

— О… эм… точно.

Я поменял тарелки местами и выставил вперед блины, сбоку пристроив варенье, чтоб он смог попробовать. Что также дало ему время собраться с мыслями.

— В общем, думаю, сегодня мы могли бы пробежаться по расписанию Эли.

— Ой. — Он с трудом сглотнул. — Конечно.

— Можем провести небольшое расследование, — объяснил я. — Промониторить его «фейсбук», узнать, где он бывал, что — то подобное.

Он задумчиво кивнул.

— Окей.

— В курсе, где он живет?

Он насупился и покачал головой.

— Нет.

— Где он работает?

— В центре.

— Чем занимается?

— Работает в типографии на Уилшире.

Не так уж и далеко.

— Хобби? Зал? Любимые бары?

— Мы состоим в одном и том же клубе, но с тех пор я не видел его там, — сказал Эндрю. — Мы ходили в несколько баров в Эхо — Парке — не моя стихия.

— А какая у тебя стихия?

Он прокашлялся.

— Недалеко от его работы есть джаз — бар. Великолепная еда, невероятная музыка.

— Ты любишь джаз?

Он кивнул.

— Люблю. — С невинным выражением лица он подцепил вилкой марокканских блинчиков с медово — инжирным вареньем, закинул в рот и застонал — глубоким, хриплым, восхитительным стоном, отчего по моему телу побежали мурашки, а по члену прокатилась волна приятной боли. — О, боже мой, — пробормотал он.

Я уставился на него. Господи, что это был за звук. Если он так стонал от еды, я бы с удовольствием послушал его в постели.

— Что? — спросил он, вырывая меня из похотливого оцепенения.

Черт. Меня поймали на подглядывании. Я поерзал на стуле, стараясь подавить наполняющее член желание, и прочистил горло.

— Блинчики хороши, да?

Он кивнул.

— Очень хороши. — Он положил в рот очередную порцию, но в этот раз вздохнул. Я почти расстроился.

Зинеб появилась возле столика с проницательной улыбкой.

— Ему нравится джем, да? — спросила она и пихнула меня локтем. — Или он издает эти звуки для тебя? Заметно, что ты в восторге, Спэнсер.

Эндрю чуть не выронил вилку, но смущен был именно я. Щеки вспыхнули от прилива тепла, и мне пришлось прятаться за смехом, но я краснел. Иисусе. Хотелось умереть.

Шок Эндрю перешел в стыдливость, хотя он не стал таким же бардовым, как я.

— Было громко?

Я решил поглумиться.

— О, да.

— Ой, — тихо сказал он. Он не смеялся. Он смотрел на Зинеб. — Прошу прощения.

Она взяла со стола пустую тарелку и рассмеялась.

— Не стоит извиняться. Спэнсеру понравилось. — Она похлопала по моему плечу и отправилась обратно к стойке, а меня окатило новой волной позора.

— Мне реально неловко, — прошептал он.

Дерьмо. Я схватил его за руку и сжал ее, решив не пускать ситуацию на самотек.

— Не надо. Это моя вина. Мне не стоило… — Я покачал головой. — Хочешь уйти отсюда?

Он кивнул. Все еще держа его за руку, я поднялся и пошел к стойке, отпустив его, только чтоб оплатить по счету. Протянул Зинеб свою карту, молясь, чтоб она не смутила меня еще больше.