Спенсервиль

– Пока нет. – Немного помолчав, она добавила: – Ну хорошо, расскажи мне, зачем ты ездил в Вашингтон.

– Ладно, слушай. В четверг ко мне сюда, прямо сюда, на ферму, приезжал Чарли Эйдер, мой бывший начальник, и передал, что меня приглашают назад на работу. Я ответил ему: «Нет, я тут влюбился по уши в одну соседскую девчонку». Он мне говорит: «Ладно, прихватывай ее с собой». Я ему объясняю, что твой скудоумный муж возражает против твоих поездок с бывшими любовниками…

– Так значит, ты ездил по делу? – спросила она, подавив улыбку.

– Да. А ты думала зачем? Устроить себе выходной в Вашингтоне перед тем, как сбегать туда вместе с тобой?

– Я не знаю зачем… ну… как тебе сказать… я просто… – Она посмотрела прямо на Кита. – Так это не было связано ни с какой женщиной?

– Ах, вот оно в чем дело… понимаю… нет, не было связано. Что, у нас приступы ревности?

– Ты же знаешь, я ревную. Но только тебя.

– Ну, значит, тогда я тем более правильно сделал, что отказался от их предложения. Знаешь, чего от меня хотели? Чтобы я летал по всему миру и соблазнял женщин – глав государств.

– Не смейся надо мной. У меня было такое чувство, словно все рухнуло. Не знаю, что со мной случилось. Я никогда не переживала ничего подобного… разве что один только раз. Много лет назад, я тогда была без памяти влюблена в одного парня.

– Он был тебе верен?

– Как щенок.

– А как он был в постели?

– Лучший парень во всем Огайо.

– И кто же из вас кого бросил?

– Мы с ним так и не разобрались.

– Грустная история.

Энни кивнула, потом спросила:

– Так значит, тебя приглашают назад?

– Да, и мне пришлось лично туда поехать, чтобы ответить им «нет»…

– Кит, если ты хочешь снова вернуться в Вашингтон, я не буду стоять у тебя на дороге…

– Я не хочу…

– Послушай. Ты можешь вернуться в Вашингтон, и если потом мы решим быть вместе и ты захочешь, чтобы я к тебе приехала, и если я захочу туда приехать, то я и приеду.

– Тебе там не понравится. Поверь мне.

– А может, понравится.

– Энни, раз я предлагаю тебе бросить все, к чему ты привыкла, с чем прожила всю жизнь, то и сам я должен поступить так же, сделать то же самое. Я ни о чем из того, с чем расстаюсь, не сожалею и надеюсь, что и ты тоже.

– Нет, Кит, послушай меня. Твоя жизнь тоже когда-то проходила здесь и могла бы начаться тут снова. Но из-за меня ты не можешь сейчас оставаться здесь, и потому я не хочу брать на себя ответственность и препятствовать твоему возвращению в Вашингтон.

– По-моему, мы уже каждый поиграли в благородство, так что довольно. Хорошо? Давай станем оба эгоистами, потому что мне кажется, каждый из нас хочет одного и того же.

– Возможно. Мне пора ехать.

– А где ты сейчас предположительно должна быть?

– Нигде. Просто он может вернуться домой в любой момент. Он всегда так поступает. А если соблаговолит предупредить меня, во сколько приедет, то обязательно появится на несколько часов раньше, как будто ожидает застать меня в постели с молочником или еще с кем.

– С фермером, например? Поехали к тебе домой и предоставим ему возможность беспокоиться не зря.

Энни опять подавила улыбку и ответила:

– Я заехала только чтобы повидаться с тобой перед твоим отъездом, а еще хотела познакомить тебя с Денизой.

– С кем?

Она подозвала собаку, которая подбежала, облизала Энни руку, потом обнюхала Кита и положила передние лапы ему на колено. Кит присел и немного повозился с собакой, очень дружелюбной и похожей на жесткошерстного терьера.

Энни стояла, молча наблюдая за ними, потом спросила:

– Помнишь?

Кит вопросительно уставился на нее: он явно ничего не помнил.

– Это уже Дениза IV, – проговорила Энни.

И тут Кит вспомнил: летом 1963 года он подарил ей щенка дворняжки, и в честь героини модной тогда песенки Рэнди и Рэйнбоу они назвали щенка Денизой. Кит поднялся и удивленно посмотрел на Энни:

– Это?..

– Это правнучка Денизы. Сама Дениза умерла где-то в 1973 году, но я оставила одного из ее щенков и назвала ее Денизой II, а потом уже у нее самой был помет, ну и так далее… я… мне казалось, что так сохраняется какая-то связь… все это, конечно, сентиментально и глупо, наверное… ну, ты же знаешь, каковы мы, провинциалки… – Энни посмотрела на Кита, на собаку, трепавшую шнурки его ботинок, и проговорила: – Собачья жизнь коротка, но… они не придумывают себе трудностей.

Кит стоял, задумчиво разглядывая собаку: до него только теперь начало доходить, какие невероятные любовь, верность, надежда и память скрывались за этим фактом, таились за ним столько лет.

– Даже не верится…

– А что еще мне оставалось делать? – Энни попыталась улыбнуться. – Если бы Клифф дознался… у него есть свои собаки, но Дениза – моя, и она его просто ненавидит. Честно говоря, его все собаки ненавидят. Та, старая Дениза однажды даже укусила его. – Энни рассмеялась.

– Собаки обычно хорошо разбираются в людях.

– Он меня как-то спросил, – улыбнулась Энни, – откуда у меня Дениза, и я ему ответила, что мне ее подарил мой ангел-хранитель.