Спеши вниз

— Нет, я имею в виду, каким занятием вы здесь занимаетесь? — Досада отразилась на строе его речи.

— Надо чем-то жить, как вы думаете? — сказал Чарлз тоном человека, который готов терпеливо обсуждать причины такого падения.

Его подчеркнутая холодность отшатнула бы всякого, но, очевидно, у этого молодца были свои соображения. Может быть, он чувствовал себя здесь одиноким и ему приятно было увидеть знакомое прежде лицо. А может, он считал, что Чарлз сбился с пути, и хотел взять его под свое покровительство? Хотя последнее было менее вероятно.

— Ну, расскажите о себе, — сказал он. — Где вы живете?

Чарлз уже подумывал, не логичнее ли с точки зрения его угрюмой защиты своей самостоятельности ответить словами одного из персонажей У. У. Джекобса:[9] «Живу дома», — но потом решил, что это уже будет неоправданной грубостью и сообщил свой адрес.

— У меня на днях соберутся друзья за кружкой пива, — сказал молодой человек, записывая адрес. — Приходите. Будут двое-трое из тех, кого вы знаете. Мы проходим здесь практику.

— Я тоже прохожу практику, — сказал Чарлз, но его собеседник уже спешил дальше.

Чертыхнувшись про себя, Чарлз покатил свои носилки по коридору.

В тот же день в одной из платных палат, которые он обслуживал, появился новый пациент: худой, бледный мужчина средних лет с птичьим лицом. Он говорил слабым голосом и лежал плашмя, словно был смертельно напуган и хотел стушеваться так, чтобы казалось, что в кровати никого нет. Убирая комнату, Чарлз всячески пытался заговаривать с ним, чем-то его подбодрить, и человек с птичьим лицом благодарно отзывался на эти попытки.

За утренним кофе Роза сказала:

— Вам следовало бы не жалеть сил, убирая в третьей палате. Там такая важная персона, что ему ничего не стоит озолотить кого угодно.

— А кто это такой?

— Вы знаете «Шоколад Брейсуэйта»? Так вот это сам Брейсуэйт. Говорят, богач, каких мало. Ну, словом, настоящий миллионер! — Она вся горела от сдерживаемого изумления при мысли, что человек, изготовляющий шоколадки, может стать богачом и может заболеть, и притом очутиться в их больнице, и что Чарлз убирает палату, где тот лежит в страхе и мучениях. Все это волновало ее чрезвычайно.

Даже Чарлз с этого дня с большим интересом стал приглядываться к этому хрупкому напуганному человечку. Время от времени он встречал людей, которые искренне верили, что деньги не имеют никакого значения, что они ничто, но, когда при них говорили: «Мистер Икс — миллионер», никто из них не пропускал случая взглянуть на того с глубоким интересом, во всяком случае, более глубоким, чем если бы сказали: «Мистер Икс — известный ветеринар» или «У мистера Икса забавное увлечение — он вытачивает шахматы». И все же некоторое время результатом наблюдений Чарлза было лишь недоумение: он не открыл в мистере Брейсуэйте никаких из ряда вон выходящих или притягательных качеств. Даже принимая во внимание, что тот беспомощно лежит в кровати и лишен таких внешних средств, как одежда, ореол богатства, авторитет дельца, которыми человек утверждает свою личность, — все же Брейсуэйт, казалось, не обладал никакими характерными чертами. Он откровенно боялся предстоящей операции — ему должны были удалять миндалины, что не всегда легко переносят пожилые люди. Страх этот сдерживало не мужество, а неспособность выразить себя сколько-нибудь значительно и приметно. А потому при выздоровлении радость его, явная и понятная, также лишена была яркости и едва теплилась.