Спешите делать добрые дела

Борька постоял у окна, поковырял пальцем прошлогоднюю замазку и открыл дверь в кухню. Под умывальником отец, засучив рукава, мыл галоши; вода затекала на подкладку, брызгала на стены. Мать гремела посудой. Борька вышел на лестницу, сел на перила и съехал вниз.

Вернувшись со двора, он застал мать сидящей перед раскрытым сундуком. На полу была свалена всякая рухлядь. Пахло залежавшимися вещами.

Мать вынула смятый рыжий башмачок и осторожно расправила его пальцами.

— Мой еще, — сказала она и низко наклонилась над сундуком. — Мой…

На самом дне загремела шкатулка. Борька присел на корточки. Отец потрепал его по плечу:

— Ну что же, наследник, разбогатеем сейчас!

Борька искоса взглянул на него.

— Без ключей не открыть, — сказал он и отвернулся.

Ключей долго не могли найти: они были спрятаны в кармане бабкиной кофты. Когда отец встряхнул кофту и ключи со звоном упали на пол, у Борьки отчего-то сжалось сердце.

Шкатулку открыли. Отец вынул тугой сверток: в нем были теплые варежки для Борьки, носки для зятя и безрукавка для дочери. За ними следовала вышитая рубашка из старинного выцветшего шелка — тоже для Борьки. В самом углу лежал пакетик с леденцами, перевязанный красной ленточкой. На пакетике что-то было написано большими печатными буквами. Отец повертел его в руках, прищурился и громко прочел:

— «Внуку моему Борюшке».

Борька вдруг побледнел, вырвал у него пакет и убежал на улицу. Там, присев у чужих ворот, долго вглядывался он в бабкины каракули: «Внуку моему Борюшке».

В букве «ш» было четыре палочки.

«Не научилась!» — подумал Борька.

И вдруг, как живая, встала перед ним бабка — тихая, виноватая, не выучившая урока.

Борька растерянно оглянулся на свой дом и, зажав в руке пакетик, побрел по улице вдоль чужого длинного забора…

Домой он пришел поздно вечером; глаза у него распухли от слез, к коленкам пристала свежая глина.

Бабкин пакетик он положил к себе под подушку и, закрывшись с головой одеялом, подумал: «Не придет утром бабка!»

Рыжий кот (Художник Е. В. Попкова)

Под окном раздался короткий свист. Прыгая через три ступеньки, Сережа выскочил в темный сад.

— Левка, ты?

В кустах сирени что-то копошилось.

— Иди сюда! Живо! — позвал голос.

Сережа подбежал к товарищу.

— Чего? — спросил он шепотом.

Левка обеими руками прижимал к земле что-то большое, завернутое в пальто.

— Здоровый как черт! Не удержу никак!

Из-под пальто высунулся пушистый рыжий хвост.

— Поймал? — ахнул Сережа.

— Прямо за хвост! Он как заорет! Я думал — все выбегут.

— Голову, голову заверни ему получше!

Мальчики присели на корточки.

— А куда мы его денем? — забеспокоился Сережа.

— Чего — куда? Отдадим кому-нибудь, и баста! Он красивый, его каждый возьмет.

Кот жалобно замяукал.

— Бежим! А то увидят нас с ним…

Левка прижал к груди сверток и, пригибаясь к земле, помчался к калитке.

Сережа бросился за ним.

На освещенной улице оба остановились.

— Давай привяжем тут где-нибудь, и все, — сказал Сережа.

— Нет. Тут близко. Она живо найдет. Постой!

Левка раскрыл пальто и освободил желтую усатую мордочку. Кот зафыркал и замотал головой.

— Тетенька! Возьмите кошечку! Мышей ловить будет…

Женщина с корзинкой окинула мальчиков беглым взглядом:

— Куда его! Своя кошка надоела до смерти.

— Ну и ладно! — грубо сказал Левка. — Вон старушка идет по той стороне, пойдем к ней.

— Бабушка, бабушка! — закричал Сережа. — Подождите.

Старушка остановилась.

— Возьмите у нас котика! Хорошенький, рыженький! Мышей ловит!

— Да где он у вас? Этот, что ли?

— Ну да! Нам девать некуда… Папа с мамой держать не хотят… Возьмите себе, бабушка!

— Да куда ж я его возьму, голубчики мои! Он небось и жить не станет у меня… Кошка к дому своему привыкает…

— Ничего, станет, — уверяли мальчики, — он любит стареньких…

— Ишь ты, любит…

Старушка погладила мягкую шерстку. Кот выгнул спину, вцепился когтями в пальто и забился в руках.

— Ах ты батюшки! Замучился он у вас! Ну давайте, что ли, авось приживется.

Старушка распахнула шаль:

— Иди сюда, миленький, не бойся…

Кот яростно отбивался.

— Уж не знаю, донесу ли?

— Донесете! — весело крикнули мальчики. — До свиданья, бабушка.

* * *

Мальчики присели на крыльце, настороженно прислушиваясь к каждому шороху. Из окон первого этажа на дорожку, усыпанную песком, и на кусты сирени падал желтый свет.

— Дома ищет. По всем углам, верно, шарит, — толкнул товарища Левка.

Скрипнула дверь.

— Кис, кис, кис! — донеслось откуда-то из коридора.

Сережа фыркнул и зажал ладонью рот. Левка уткнулся ему в плечо.

— Мурлышка! Мурлышка!

Нижняя жиличка в стареньком платке с длинной бахромой, прихрамывая на одну ногу, показалась на дорожке.

— Мурлышка, противный этакий! Мурлышка!

Она обвела глазами сад, раздвинула кусты.

— Кис, кис!

Хлопнула калитка. Под ногами заскрипел песок.

— Добрый вечер, Марья Павловна! Любимца ищете?

— Твой отец, — шепнул Левка и быстро шмыгнул в кусты.

«Папа!» — хотел крикнуть Сережа, но до него долетел взволнованный голос Марьи Павловны:

— Нет и нет. Как в воду канул! Он всегда вовремя приходил. Поцарапает лапочкой окно и ждет, пока я открою ему. Может, он в сарай забился, там дырка есть…