Спец

Уже окончательно стемнело, когда мы вернулись в расположение дивизии, я ушёл в свой полк и устроился на койке в одной из комнат для командиров. В этот раз в ней всего две было, на одной зампотылу спал. Пока вещи раскладывал, пока в душ ходил, где пугал молодых лётчиков жуткими шрамами на ноге, прошёл час, и дальше – спать.

Утром меня разбудил дежурный. К счастью, ночью налётов не было, видимо, их тот сбитый вчера утром разведчик вспугнул, поэтому я хорошо выспался. Дежурный вручил мне мешок писем. Их много шло, и в Горький, и сюда. Мы с парнями из звена Светлова вместе читали их, и, если на которое требовалось написать ответ, я всегда писал. Так что я просидел над письмами часа два до завтрака, заметно опустошив мешок, и мои ответные письма отнёс писарю, тот отправит. После завтрака я хотел изучить машину, но её ещё не перегнали на наш аэродром, поэтому решил продолжить читать письма, но тут меня отловил комсорг полка, командир 2-й эскадрильи в нашем полку.

– Кирилл, можно с тобой поговорить?

– Для тебя я всегда свободен, – широко развёл я руки, улыбаясь.

– Мне написал письмо комсорг госпиталя, где служит твоя жена…

– О-о-о, я пошёл, – развернулся я, чтобы уйти, но тот меня остановил, положив руку на плечо.

– Кирилл, всё равно эту проблему придётся решать.

– Да, ты прав. – Остановившись, я задумался и кивнул: – Надо разводиться, поможешь с увольнительной? Отпишись своему коллеге, чтобы тоже Анне помог с увольнительной.

– Ты не понял, советская семья – это ячейка общества.

– Не нужно мне сыпать штампами. Развод – дело решённое, что сейчас, что позже.

– Кирилл, ты можешь мне рассказать, отчего ты решил развестись? Излей душу. Может, мы найдём выход, и не придётся разрушать семью?

– Блин, как вы меня все достали! Тогда слушай, действительно надоело в себе держать. Я застукал свою жену, когда её коллега, тоже военный врач, перегнул через стол, задрал юбку и драл, причём она была отнюдь не против, края юбки придерживала. Это тебе повод для развода?! – Последнее я уже прокричал, привлекая внимание людей.

Мы несколько секунд простояли молча, я успокаивался, как-то легче на душе стало, давно так поорать надо было, а комсорг, явно подбирая слова, спросил:

– И что было, когда ты их застукал?

– Евгению этому по роже настучал, а Анне сказал, что сам на развод подам. Так представляешь, теперь она на шестом месяце, как раз когда изменяла по срокам. А этот Евгений всё ещё с ней служит, но делает вид, что ни при чём тут. Теперь Анна, видимо, решила на родного отца ребёнка не вешать, можно на знаменитого дурачка, и в помощь комсорга позвала. Может, раньше с ним спала, а может, и потом, а я что, чужого ребёнка буду воспитывать? Не-е, брат, мне такого счастья не надо. Я сам детдомовский, знаю, что такое чужие дети. Да и детей я как-то не особо люблю. Чужих – точно. Вот и думай, как тебя тут используют. Если надумаешь, помоги с увольнительной. Съезжу и разведусь.

– И никак не помириться? Не простишь? – явно с надеждой закинул он всё же удочку.

– Не умею, – развёл я руками. – Ты видел сортир у роты охраны?

– Ну да, весь загадили, надо кого в наряд отправить, чтобы почистили. А лучше новый сколотить.

– А теперь представь: ты зашёл и начал вылизывать там доски, приятно?

Комсорг скривился, его явно чуть не стошнило.

– Запомни это. Я, когда думаю об Анне, у меня появляется такое же чувство. После других мужиков она для меня, как тот сортир. И теперь проанализируй сказанное мной и угадай, прощу ли я её и комфортно ли мне находиться рядом с ней?

– Думаю, нет.

– Правильно думаешь. Поможешь с разводом?

– Я съезжу в госпиталь, поговорю с комсоргом и твоей женой, потом скажу ответ.

– Вот это правильное решение.

Тут раздался гул моторов, и на посадку пошёл двухмоторный самолёт, похожий на Пе-2, видимо, это и есть тот самый истребитель-высотник, на котором и планируется провести проверку. Капитан ушёл, всё, что нужно, он узнал, конечно, не совсем то, что хотел, и сейчас будет решать мои проблемы, сам влез в них, а я направился к стоянке, куда завернул тяжёлый истребитель. Будет интересно попилотировать эту машину. На полпути меня перехватил посыльный, и я прошёл к комдиву. Тот сообщил, что время не изменилось, в десять часов вылетаем. То есть у меня час, могу идти собираться.

Я ещё полчаса почитал письма, потом дошёл до своего истребителя, забрал комбинезон, шлемофон и парашют и с ними на плече добрался до машины, которая уже была готова к вылету, заправлена и вооружена. Пилот её сначала хотел показать мне, как тут и что, но, видя, как я уверенно действую, лишь описал недостатки машины, чего она боится или не любит и чего стоит опасаться, ну и сильные стороны её. Мы с комдивом устроились в кабине, я смотрю вперёд, запуская двигатель, а он за мной, спиной по ходу полёта, проверял пулемёт задней проекции. Кстати, у него не ШКАС стоял, а крупнокалиберный УБК. Высотное оборудование мы тоже проверили, маски и запасы воздуха в баллонах.