Спец

— Что это?

— Боевая тревога, — на ходу застёгивая верхние пуговицы френча, быстро выходя из кабинета, пояснил майор. — Немцы летят.

Дежурный что пообщался по телефону, на вопросительный взгляд майора пояснил:

— Немцы, высотники идут, с передовой сообщили. Они их минут пять назад пресекли. «Юнкерсы». Идут на предельной высоте по прошлому маршруту, наземники определи в тринадцать тысяч метров, но возможно четырнадцать. Две группы, по двенадцать самолётов в каждой, направление на Москву.

— Вторая и третья эскадрильи на взлёт, — приказал майор, и уловив мой вопросительный взгляд, пояснил. — Сегодня мы дежурим.

Мы вышли из штаба и стали устраиваться в машине, уже была пущена ракета и к стоянкам своих машин бежали лётчики. Мы тоже направились к стоянкам. Положив руку на плечо майора, я попросил:

— Товарищ майор, разрешите тоже совершить боевой вылет?

Покосившись на меня, тот спросил:

— Карту боевых действий учил? А если заблудишься?

— Рация есть, запрошу землю, сориентируют. Да и сложно тут заблудится, вниз глянул, есть линия железной дороги, посмотрел где солнце и сориентировался.

— Добро.

Меня высадили у стоянки моего самолёта и быстро подходя, я велел Никите:

— Машину к вылету. Боевое задание.

Уже через шесть минут, вырулив на начало полосы, я пошёл на взлёт следом за звеном из трёх «мигарей», комполка, что тоже решил сегодня полетать, первым поднялся в воздух. Потом я, и тремя тройками уже и сама вторая эскадрилья. За ней третья готовилась к взлёту. Вскоре я обогнал и комполка. Понимаю, что нельзя, и так просто не положено, раз уж тот возглавляет, но я поднимал машину в воздух, обгоняя их если не как стоячих, то с заметной форой, как будто форсирую движок, но на самом деле амулет помогал. Я собирался подняться на двенадцать тысяч, и тоже был одет в утеплённый комбинезон. Когда мне его протянули, мой размер, чинится и привлекать внимание я не стал, надел поверх формы, потом парашют, шлемофон и вот уже воздухе. Быстро всё как-то произошло.

— Пичуга-семь, кто у тебя там из орлов вперёд выскочил? — вдруг заговорила земля.

— Кот, оттянись назад и вернись встрой, — тут же отреагировал Иванов.

Гадать к кому это обращаются, не стоит, только с чего это меня Котом обозвали?

— Пичуга-семь, разрешите первому атаковать противника. Строем ходить не умею, только мешать буду, а как разбить строй противника знаю. Вам легче работать будет.

Несколько секунд длилось молчании, после чего в динамике прохрипело голосом Иваново:

— Добро.

Это было наивысшее доверие, и я это понимал, покачал крыльями в благодарность, чтобы ещё больше не нарушать радиотишину. Пока мы шли навстречу немцам, нас наводили с земли, а допустить их до Москвы нельзя, я размышлял. Вот так вылез вперед я осмысленно. В полку на меня смотрели как на помеху, а как машину получил, то я явно видел неприязненные взгляды. У них боевых лётчиков своих истребителей нет, а мне достался. Поэтому я и решил показать, что тоже не зря ношу голубые петлицы, сбить пару-тройку немцев, и можно спокойно отправляться в Горький. Сейчас я с группой Иванова, он со второй эскадрильей летел, третья шла на перехват второй группы, и тот вёл нас на врага. Надеюсь, бой будет зрелищный, именно к этому я и готовился. Амулеты активны, можно начинать.

А вообще меня удивило что мы на встречу летим, я слышал, что лётчикам «ПВО» это запрещено, удаляться от Москвы. Мол, защищаете её, так и крутитесь там. А мы явно собирались перехватить немцев на дальних подступах. Я уже поднялся на тринадцать тысячи метров, а «мигари» на такую высоту подняться не могут, кроме моего, у них и двенадцать не достижимая высота, и решил, что этого хватит. А вот и немцы. Хм, да теперь я вижу почему они такие наглые. А они в недосягаемости для наших истребителей, те летят на тринадцати, а наши «Миги»-высотники, максимум на одиннадцать с половиной могут подняться. Немцев может достать только крупнокалиберная зенитная артиллерия, поэтому и летают днём. И что важно, всего два человека в экипаже и никакого оборонительного вооружения. Мечта, а не противник. Ещё я понял, что Иванов давая добро на атаку немцев, просто постебался надо мной, прекрасно понимая, что шансов у меня нет. Я лишь смогу погавкать снизу, как мелкая шавка, не сумев приблизиться к ним. Опустить меня в глазах других решил? Принизить? Не знаю. Дальше видно будет.

Засекли те меня сразу, длинный инверсионный след выдавал моё положение, и мне кажется не могли поверить своим глазам, видя на четырнадцати километрах советский истребитель. Наверное, подумали какая-то новая модель, новая разработка. А я стал карабкаться выше, едва успев подняться ещё на двести метров, как клюнув носом стал падать вниз, успев проскочить перед строем бомбардировщиков, и тут же в пике понёсся вверх, атакуя замыкающий «Юнкерс-86». Я решил потренироваться в пилотаже на высоте, хотя мог тупо подходить и расстреливать. Дал я прицельную очередь, которая прошлась по кабине, убивая лётчика, и по мотору. Тот сразу вспыхнул и задымив, свалившись на крыло, вращаясь бомбардировщик понёсся вниз.