Спец экстра-класса

Аналитики ФСБ намного раньше просчитали и смоделировали ситуацию. Установив благодаря агентурной разведке родственную связь муллы с Абдуллом Камалем, они точно смогли сказать, куда тот направится, если вдруг клюнет «жареный петух». Поэтому сводный батальон морской пехоты, выезжая на учения, на полигон, не занимался абстрактной учебой, а готовился по конкретной программе.

Жителей кишлака ранним утром разбудил рев десятков боевых машин, которые размещались по периметру села, плотно блокируя все входы и выходы. Техника стояла открыто, пялясь на кишлак жерлами крупнокалиберных пулеметов. Морские пехотинцы были в камуфляже, с раскрашенными зелено-черными поло-бами лицами, не столько для маскировки, а сколько для того, чтобы не опознали, если что-то пойдет не так. Бойцы окапывались в полный профиль, создавая сплошную линию окопов перед бронетехникой.

В тылу батальона разворачивали свое «хозяйство» спецы из ФАПСИ. Комбат, наблюдая за тем, как связисты на растяжках устанавливают длинную антенну, похожую на спутниковую «тарелку», и растягивают толстые черные кабели, удивленно спросил у Христофорова:

– Мы что, собираемся вести трансляцию предстоящего боя?

– Наоборот, – покачал головой чекист. – Это монтируют «глушилку». Абреки, когда сообразят, что их, как волков, плотненько обложили, сразу же начнут повсюду трезвонить, взывая к журналистам, правозащитникам и даже иностранным посольствам. Такое нам тоже известно. К одним, чтобы приехали и засняли «зверства» российских солдат. К другим, чтобы визжали на всевозможных слетах об истреблении коренного населения. К третьим, чтобы те попытались надавить на правительство России. Сейчас ничего этого не будет, заглушили все: и телефонную, и радиосвязь, и даже узконаправленную спутниковую. В общем, будет сплошной эфирный вакуум. Правда, и штурмовые группы остаются без связи со штабом батальона и артиллерией, но это, так сказать, издержки производства.

– Ничего, эта проблема поправима, – спокойно проговорил Вавилов и, видя в глазах чекиста недоумение, пояснил: – Батальонные радисты обучены азбуке Морзе, так что будут семафорить. С такой технологией, конечно, много не наболтаешь, но координаты для артиллерий вполне могут передать.

– Отлично, —улыбнулся полковник. Как он и предполагал, все шероховатости в разработке операции притрутся, когда дойдет до настоящего дела.

– Другое меня сейчас волнует, – как будто подслушав мысли Владимира, снова заговорил комбат. – Уж слишком тонка линия окружения, что называется, в нитку. Арабов не меньше сотни, даже если в кулак соберут хотя бы половину, в одном месте обязательно прорвут. До гор здесь рукой подать, опять потом ищи-свищи этого Бабая.

– Да уж, – многозначительно протянул чекист. – Хорошо бы иметь шестикратный перевес, три линии окопов и дивизион «градов». Или, на худой конец, как говорил наш незабвенный первый гарант Конституции: «За каждым боевиком три снайпера смотрят, куда он идет». Хорошо бы, но этого ничего нет. Слава богу, хоть вас выделили тайком. Поэтому будем использовать то, что имеем. А для того, чтобы усилить периметр, вооружите пулеметами офицеров штаба и направьте на стыки рот или в те места, где наиболее неблагоприятные участки обороны. Кроме того, создадим подвижный резерв.

Подполковник так и не понял, из чего создавать подвижный резерв, если основные силы, включая комендантский взвод, находятся на рубеже обороны. Повара, водители и прапорщики-кладовщики в тыловом оцеплении, а неполный десяток офицеров-штабистов приказано вооружить пулеметами и укрепить ими стыки обороны.

Через четверть часа в предрассветной мгле прошествовала группа офицеров, груженная тяжелыми пулеметами «ПКМ» и не менее тяжелыми коробками с пулеметными лентами. Четыре пулемета не ахти какое подкрепление, но, как говорится, чем богаты…

– Цели поставлены, задачи определены, – сообщил комбат, вернувшись в штабной кунг. —А подвижный резерв, как я понял, будем составлять мы с вами.

– Нет, – отрицательно покачал головой Христофоров,

– А кто?

– Найдутся люди. – Полковник не успел закончить фразу, как во входную дверь постучали. – Войдите, – громко сказал Христофоров, кивком головы показывая комбату, дескать, наблюдай фокус-покус.

Дверь бесшумно отворилась, и в помещение вошел боец в камуфляже, с автоматом. Сперва Вавилову показалось, что зашел кто-то из его морпехов, но вскоре он убедился в своей ошибке. На незнакомце был другой камуфляж, бронежилет не армейский и разгрузчик совсем не такой. Перед подполковником стоял профессиональный диверсант, воин, на подготовку которого государство тратило большие средства. Но при этом давало самые невыполнимые поручения.

– Вот,—указав на незнакомца, сказал Владимир. – Капитан Игорь Маклахов, позывной «Макнамара», командир разведывательно-диверсионной группы из отряда «Вымпел». А это подполковник Вавилов, командир сводного батальона морской пехоты.