Спец

— Салат с хрустящей ветчиной и кофе, пожалуйста, — сказала она, глядя на официантку.

— Все, — подытожил Виталий.

Девушка молча удалилась.

— И все?! — удивленно спросил Толстый у Лиды.

— Да, — подтвердила она.

— Тоже, что ли, на диете? — спросил у нее Виталий.

Лида только улыбнулась, показав милые ямочки на щеках.

— Ну, что тут у вас? Виделись? — уже серьезно, без улыбки, спросил Виталий, глядя на Толстого.

— Виделись, — ответил тот, — держаться. Завтра месяц кончается. Их на тюрьму увозят, надо им баул загнать.

Подошла официантка, принесла заказ.

— Загоним, — сказал Бандера, когда девушка отошла, — что адвокаты говорят?

— Адвокаты говорят, что если они будут стоять на своем, то они все сделают… «в состоянии аффекта», — объяснил Скороход.

— Это если шустрые не расколются. Они постолько не сидели никогда, — сказал Лысый.

— Ну, — согласился с товарищем Толстый, — наших-то не прессуют, а как они себя ведут, хрен его знает.

— Надо бы с Шустрым увидиться, — сказал Скороход. — Перетереть эту тему с ним. Он-то связь держит с ними, в курсе.

— А он что, в городе? — спросил Виталий.

— А он и не уезжал, вроде, — ответил Толстый.

— Я сам с ним увижусь, — сказал Виталий. — Что еще нового?

— Да игровые тут оборзели, начали рыночных комерсов закатывать, чтобы те им бабки отстегивали с продаж, — сообщил Скороход.

— Да ты че! — удивился Бандера.

— Ну, — подтвердил слова Скорохода Лысый, — долбят всех, я тебе говорю.

— Красный наш тоже попал, — добавил Толстый. — Говорит, жути нагоняют конкретно. Кого-то даже прессанули для страху.

— Денег им все мало, — продолжал Скороход. — Я-то думал раньше, что они в натуре играющие. Ну, думал, обладают люди, молодцы. А они там просто разводят народ в нагляк. Я ведь тоже на нарах не зря парился, сам знаешь. Дай думаю как-то, ну вот на днях, зайду, масть проверю. Там тоже порой суммы неплохие проплывают. Ну захожу, там гостям всегда рады.

Бандера слушал Скорохода очень внимательно и крайне заинтересованно, для него это было новостью, и новость была не из приятных, задет его основной наводчик с рынка.

— Особенно тем, кто с деньгами, — усмехнувшись, продолжил свой рассказ Скороход. — Садимся играть. Я на всякий случай только пятьсот баксов с собой взял, чтобы тормоз наверочку был. А тут масть как поперла, сам не ожидал, но дело не в этом. Прокололись они, Стасик трех вальтов сбросил, когда у меня больше было, а я просек, когда колоду взял. По-любому они карты мои знали. Или глазки стоят, или еще что-нибудь. Глушануть их надо.

— Тем более повод есть — за Красного, — добавил Толстый.

Бандера молча пил чай и думал. Пресечь, конечно, надо, но тихо и аккуратно, нельзя сейчас поднимать волну, с пляжем еще все не улеглось. Эту тему надо обмозговать спокойно, но мысли его сейчас были далеки от этого. Но ничего, придумаем что-нибудь.

Он поглядел на своих парней и твердо сказал:

— Подумаем на эту тему. Но только не расчувствуйтесь, больше бойни никакой не будет. Пляж — это другое. Сами видели, что они творили.

Виталий помолчал, молчали и его друзья, по лицам их нельзя было понять, согласны ли они со старшим или опять думают по-другому, более воинственно. Как бы там ни было, никто ему не возразил, а сам он твердо решил, что хватит крови, хватит этих разборок с мордобоем и резней, прошли те времена, канули в лету. Во всяком случае, ему этого очень хотелось, и он приложит к этому все усилия, но не сейчас. Сейчас его мысли были заняты лишь одним — предстоящей встречей с Ириной. Только о ней он хотел сейчас думать, только о ней.

Виталий улыбнулся и, переводя разговор на другую тему, сказал:

— Я тут вчера «Поджерик» по дороге поймал, — рассказал он об очередной подставе, — ничего такой — в поряде… Кстати, посмотрите, делают, нет, а то мне некогда. Съездить еще надо, — сказал он, уже вставая, — ну, все, давайте.

— Пока!

— Давай, пока!

— Если что, созвонимся, — сказал Толстый.

— Если что, я на связи, — произнес Виталий и вышел из ресторана.

— Ты смотри, а! Не успел приехать, сразу к ней побежал, — сказал Лысый, глядя вслед уходящему Виталию.

— Любовь — хуже поноса, — философски изрек Толстый.

И тут же получил смачный подзатыльник от подруги, которая придерживалась совсем противоположного мнения, а возможно, просто само сравнение этих вещей для нее показалось кощунственным.

Лысый и Скороход рассмеялись весомости аргумента в этом маленьком споре, а Толстый, возмущенный методом ведения спора, заорал:

— Че, я не так сказал что ли?!

— Да нет, Лид, он просто раньше был совсем другим человеком, — заступился за Толстого Скороход, имея в виду Бандеру.

— Угу! — с сомнением потянула она.

— Ты бы знала его раньше, вообще бы рот не открывала, — обиженно проговорил Толстый.

Он опять не попал в точку, Лида отвесила подзатыльник ему молча, рот она не открывала. На этом небольшой спор утих.

* * *

Виталий, выйдя из ресторана, уселся за руль «Челленджера» и задумался. И думал он вопреки своим желаниям не об Ирине, а о только что произошедшем разговоре. Мысли как-то само собой сместились на эту тему.

«Каталы, каталы», — вертелось в его голове.