Спец

Под одеялом началась возня, хихиканья, айканья, ойканья, потом вздохи, а потом в течение какого-то времени джип мерно покачивался из стороны в сторону.

Наигравшись, голубки еще немного полежали, отдыхая от любовных утех, и начали одеваться. Пожалуй, одевание было самым серьезным неудобством проживания в машине, приходилось делать это практически лежа, да еще вдвоем и одновременно.

Виталий, распахнув переднюю дверь, сидел боком на кресле и чистил зубы, а Ирина, зябко кутаясь в теплую куртку, поливала ему из пластиковой бутылки.

— Смотри, лед уже! — скала она, глядя на раскинувшуюся перед ними водную гладь. — Озеро все уже замерзло.

Зима к тому времени уже начинала вступать в свою силу, первый снег почти растаял, но лед уже держался, и чувствовалось, что уже намечаются морозы.

Виталий проследил за ее взглядом и, вынув изо рта зубную щетку, проговорил с улыбкой:

— Во, блин! Щетка к зубам примерзает!

— Я тебе говорила, не лето уже. Дома надо жить, — сказала ему Ирина, поливая из бутылки, пока он споласкивал щетку и умывался.

— Давай! — он вместо ответа подставил ей ладони.

Плеснув себе в лицо водой, он улыбнулся и предложил:

— Давай поцелуемся на морозе, прилипнем друг к другу и будем вместе уже точно навсегда. Давай?!

Ирина рассмеялась и положила бутылку с водой в машину.

— Навсегда не получится, до лета только, — со смехом сказала она.

— Ты не замерзла? — спросил ее Виталий, вытирая лицо. — Давай, садись.

Ирина сидела на месте водителя и аппетитно грызла огромное сочное яблоко, Виталий включил в розетку прикуривателя бритву и тщательно выбрился, глядя в зеркало заднего вида. Когда от яблока почти ничего не осталось, Ирина потрясла его остатками в воздухе и сказала:

— Ну, сколько можно есть эти яблоки?!

— Вон вафлю погрызи… Хочешь? — предложил Виталий, не прерывая своего занятия.

— Не хочу! Я чаю хочу, горячего! — капризно, как маленькая девочка, ответила она.

— Ириша, ну не делай ты проблемы из ничего, — спокойно отвечал ей Виталий. — Давай купим термос и будет тебе чай горячий по утрам.

— Нет. Я хочу дома, как люди, — пропела она нежненьким голоском.

— А сейчас мы как кто? — спросил ее Виталий.

— А сейчас мы как бичи, то есть… — она на секунду задумалась, — то есть бомжи, ну какая разница.

— Ну, ты уж совсем, Ириска! Ты что?! Тебе же так нравилось! Говорила, это так романтично!

— Это романтично, когда редко, а постоянно так жить, так с ума можно сойти, — ответила она, засовывая огрызок яблока в пепельницу.

Народная мудрость, что с милым рай и в шалаше, подвергалась в данный момент серьезным сомнениям, во всяком случае, с ее стороны. И что ей скажешь, она была права, не может быть праздник каждый день, в этом случае он неминуемо превратится в будни, а то и того хуже.

— Нет никаких элементарных удобств. Я даже в туалет не могу сходить, холодно, — продолжала она.

— Сейчас поедем в платный и сходишь, никаких проблем, — отвечал ей Виталий, аккуратно выбривая щеки. — Или в сауну. Хочешь? — спросил он, улыбаясь. — Заодно и помоемся!

— Мне не до шуток, Виталя. Давай, отвези меня домой. Я хочу в порядок себя привести, переодеться, — говорила она ему, полулежа в кресле и разглядывая свои ногти с уже изрядно облупившимся лаком.

Желания ее были понятны и вполне закономерны, она ведь не требовала ничего сверхъестественного, не устраивала скандалов, не вела себя как избалованная девчонка из богатой семьи, хотя и являлась таковой. К удобствам она привыкла с детства, ванна, теплый туалет, чистое белье и одежда были для нее естественны. Ей было с ним хорошо, по-настоящему хорошо, и она готова была терпеть некоторое время некоторые неудобства. Действительно, какой-то не очень долгий срок это было даже романтично, но жить так постоянно она не могла, да и не хотела. Зачем?!

— И вообще, давай жить дома, — предложила она, — как люди. Ну я прошу тебя!

Виталий ничего не ответил, и она, одолеваемая неприятными сомнениями, спросила:

— Скажи правду, тебе нечем платить за квартиру?

Виталий молча выключил бритву, продул ее и положил в чехол, потом серьезно взглянул на Ирину и начал говорить со всей серьезностью.

— Пока есть, но скоро будет нечем. У меня пацаны сидят в тюрьме, — глядя ей прямо в глаза, говорил он, что ж, пусть знает, раньше он этого ей не говорил. — За меня сидят, за то, что я сделал. Понимаешь? Я не могу не поддерживать их отсюда. Если сам сяду — другое дело. Но пока я здесь, я буду помогать им всем, чем могу, даже если придется отрывать это от себя.

— А от меня? А от нас, Виталь? — задумчиво глядя на него, спросила Ирина.

— Не дави на меня! Прошу! — выпрямился в кресле Виталий. — Я придумаю что-нибудь, что бы хватило и нам и им. В крайнем случае опять выйду на трассу.

Ирина хотела было что-то сказать, но он остановил ее:

— Не спорь со мной! Прошу тебя! Это дело практически легальное и конкурентов нет.

Он посмотрел на нее и в широко раскрытых глазах ее увидел немой вопрос. Он так привык понимать ее без слов, что и на этот раз правильно прочитал его в любимых глазах.