Спецгруппа «Нечисть». Невеста Полоза

– Саня, ты только посмотри! – Ильдар протянул мне одну из фотографий, висевших на стене. На фотографии была запечатлена сцена из жизни двух любителей садо-мазо. Оба были мужского пола.

– Ты к их мордам присмотрись, – посоветовал Ильдар.

– Господи, – взвыл я, как только рассмотрел изображенных на фото извращенцев, – во что мы вляпались?!

– Чего там? – через плечо заглянул Макс. – Мдаааа, ну хоть не педофилы…

На фото в роли жертвы или раба (черт их не разберет, как там кто называется) выступал убиенный автор нейролингвистической литературы. А в роли палача, а может, хозяина выступал высокий, худощавый и седовласый дядечка, лежащий с «пробитой» печенью под охраной смершевца.

– Теперь понятно, почему он не хотел пускать нас сюда, – пробубнил Ильдар, осматривая кандалы. – Мужики, ключ не видите?

– Татарин, – прищурился Макс, – а тебе это для чего?

– Тебя свяжу и пытать буду, про-о-о-оцци-и-ивный, – пообещал Ильдар, и оба захохотали.

– Оскар, – рявкнул я в коридор.

– Да, товарищ майор, – отозвался он.

– Бросай этого престарелого извращенца и вызывай следователей и экспертов. Пусть они тут все изучат. Шансов, конечно, мало, но вдруг чего и найдут.

– Есть!

– Сань, ты думаешь, это не лежащий в коридоре садист своего любовника порешил? – рассматривая фотографии на стене, поинтересовался Макс.

– Сомневаюсь. Если бы он, то этот «уголок извращенца» мы бы не нашли.

– Может, спрятать не успел?

– Местного настоятеля не случайно зашибли, а пытали долго и упорно. Следовательно – готовились. И уж такую доказуху, как это, спрятали бы в первую очередь.

– Слышь, Вася… – раздался внизу окрик Марси.

– Сам ты, Вася, – перебил его Зяма. – Он Оскар!

– Да мне до лампочки. Командир назвал Васей, значит, будет Васей! Короче, малохольный, командир где?

– Наверх по лестнице. Там сразу увидите, – обиженно протянул Оскар.

– Топай давай, – велел Марся. Я сначала подумал, что это он Зяме, но тут Борька продублировал команду на английском, и я заподозрил, что они кого-то взяли в плен.

– Опа! – воскликнул Борька, как только увидел лежащего на полу престарелого любителя извращений. – А тут тоже весело было!

Я вышел из «пыточной». Между Марсей и Зямой двигался некий гражданин, очень напоминавший бомжа. Как только они приблизились, у меня появилась уверенность, что это бомж – воняло от него знатно.

– Кто ваш пахучий друг, сыщики долбанные? – поморщился я.

– Свидетель! – важно заявил Борька. Судя по всему, ему понравилось играть в сыщиков.

– А чего он так воняет?

– Он так воняет, потому что бомж, – пояснил Марся.

– И на кой вы его приперли?

– Ты же велел осмотреться, – начал пояснять Марсель, – вот мы и пошли с дозором. Проникнуть на территорию можно из любой точки. Забор тут поставлен только от честных граждан. Из систем безопасности – только камеры, которые давно не работают. Мы вдоль забора пробежались и на той стороне, что примыкает к парку, обнаружили относительно свежие следы. Кто-то перелез оттуда, а потом обратно.

– Последовательность именно такая?

– Гарантирую, – уверенно заявил Марсель. – Следы никто не маскировал. Внаглую протопали по газону. На асфальтовой дорожке, что идет по территории, следы заканчиваются. Мы с Зямой перелезли через забор…

– Следы не затоптали?

– Обижаешь! Так вот, следы точно такие же, что и внутри, присутствуют и там. Идут через парк и заканчиваются возле дороги. Следов шин нет, подтеков масла или иной фигни тоже. Решили пройтись вдоль забора, но с наружной стороны. И в пяти метрах от того места, где мы перелезли, нашли логово этого замечательного, но вонючего человека. Звать его Энтони, фамилии, говорит, нет. Так вот, мы его, ну Зяма, допросили. И вот, что вырисовывается. Зяма, твое слово.

– Со слов нашего бомжеватого приятеля, в тот вечер, что произошло убийство, на дороге остановился микроавтобус. Какой именно марки, он не видел. Из автобуса вышли двое, дошли до забора и перелезли через него.

– Стоп, – тормознул я Борьку, – следы скольки человек вы нашли?

– Правильный вопрос, – кивнул Зяма. – Судя по следам, от машины до забора, от забора до дорожки шел один человек.

Я внимательно посмотрел на бомжика, оценивая степень его вменяемости, а также уровень интоксикации его организма всякими… излишествами нехорошими.

– Эй, Энтони, – окликнул я бомжа. Он заинтересованно посмотрел на меня. – Ты когда тех двух из микроавтобуса видел, насколько был пьян?

– Монахов-то? – уточнил представитель шотландской интеллигенции.

– Почему монахов? – не понял я.

– Они были в черных рясах с капюшонами. Такие католические монахи носят.

– Зяма, он сейчас не обдолбанный?

– Нет, – не очень уверенно сообщил Борька. – С его слов, он уже неделю трезвый, так как у него финансовый кризис.

Я задумался. Если верить этому вонючему, в прямом смысле, шотландцу, то у нас в качестве подозреваемых нарисовались два католических монаха, один из которых владел левитацией, так как не оставил следов.

– Боря, пакуй этого джентльмена, на базе потолкуем.

– Чего делать? – не понял Зяма.