Специалист

— Это ты у меня спрашиваешь? То, что не от удушья, — точно. Мешковиной она была только прикрыта. Воздуха хватало. Ты лучше скажи: чем твои гребаные шприцы заряжены. А, Серый?

Чем заряжены шприцы. Серый, разумеется, не знал. Он получил их из рук Котова. Котов — от Пилигрима. А вот где взял их офицер ГРУ, не знал никто. Маленькая, матовая, в форме усеченного конуса ампулка с короткой, около сантиметра, иглой приклеивается специальной липучкой к кисти руки. Таким образом можно отключить человека при рукопожатии, например. Действие — почти мгновенное, через одну-две секунды.

Перед операцией Боец наклеил два шприца на левую руку: один на ладонь, другой на тыльную часть кисти. Тот, что на тыльной, предварительно «выдоили» на три четверти. Черт его знает, какая доза нужна восьмилетней девочке. Пилигрим тогда сказал Котову: «Думаю, в самый раз».

— Шприцы заряжены быстродействующим снотворным, — ответил Серый, — они не ядовиты, это точно.

— Это ты и раньше говорил. А результат — вот он. Мокруха. А если и баба откинет копыта? Что тогда?

— Не откинет.

— Посмотрим. Замолчали.

— Ну ладно, — нарушил молчание Серый, — ничего страшного, в принципе, не произошло. На наши планы, во всяком случае, это не повлияет. Как стемнеет — закопаем на огороде.

— Нет! — вскрикнул Терех.

— Нельзя так, — тихо поддержал Тереха Пиня, — если уж мы девчушку загубили, то нужно УЖ как-то… по-человечески.

— Подумаем, — отозвался Боец. — Серый, когда проснется эта тетя?

— А хрен ее знает. Спец говорил — шесть-восемь часов.

— Значит, еще часов пять. Так, нельзя, чтобы она узнала о смерти дочери. Всем понятно?

Понятно было всем…

Прошел час. Тело Насти Болт унес в гараж. Терех выпил сорок граммов коньяка, вышел во двор и избил пса. Тот теперь не выл, а тихонько поскуливал, забившись в конуру. Если бы Терех решился и рванул в открытые ворота, он мог бы спастись. Но вслед за ним во двор вышел Серый. Терех спиной ощущал его взгляд. Он не решился. Может быть, именно поэтому избил собаку с особым остервенением. Бил палкой, потом ногой. Когда устал и остановился, пес попытался лизнуть ногу. Терех махнул рукой и пошел запирать ворота: непорядок все-таки.

— Эй, Вова, — окликнул Серый, — иди-ка в дом. Я сам запру.

Терех обреченно поплелся в дом. Очень много времени, сил и денег вложил он в свой дом. Можно сказать — он любил свой дом. Сейчас в его доме сидели бандиты. В его доме лежал труп маленькой девочки.

Терех вошел в гостиную. Болт развалился в его любимом кресле и заинтересованно наблюдал за приключениями диснеевских героев в телевизоре. Хохотал. Пиня изучал содержимое распахнутого бара.

Из— за стола Тереху ласково улыбался Боец. -А интересную маляву ты написал, Вова, — сказал он, поднимая двумя пальцами лист бумаги. — Очень интересную. Подстраховаться решил?

Терех молчал. Судьба его была решена. Окончательно. (В это самое время руоповский опер услышал от одного из жильцов дома № 14 о вишневой «четверке». Когда спустя десять часов капитан Тоболов напишет на куске картона «Терехов Владимир Николаевич», тело Тереха будет обнюхивать крыса.)

Оторвался от экрана телевизора Болт. Пиня с бутылкой «Абсолюта» в руке замер у бара. Совершенно белый Терех стоял посреди гостиной. Руки у него мелко тряслись, дрожали колени.

Вошел Серый, осмотрел всех внимательно:

— Что тут у вас?

— Новость у нас. Вова-то, оказывается, писатель. И пишет очень, очень интересно. Цитирую:

«…под угрозой физической расправы со стороны вышеперечисленных лиц я был вынужден согласиться с требованием предоставления моей личной автомашины для совершения этого тяжкого преступления». Во как складно!

Серый прошел мимо Тереха к Бойцу.

— Что это? — спросил он, взяв в руки лист бумаги. Прочитал вслух:

— Явка с повинной.

— Ах, сука! — закричал Болт, поднимаясь из любимого хозяйского кресла. — Я же тебя, падло…

— Сидеть! — остановил его окриком Боец. — Я еще с ним побеседовать должен. Какие еще сюрпризы нас ждут?

Резко запахло мочой. По брюкам тысячелетнего старика Терехова расплывалось темное пятно.

— Тьфу! — сплюнул Болт и опустился назад в кресло.

— Откуда это у тебя? — спросил Серый, не отрываясь от чтения.

— Да, понимаешь, когда я у этого жмурика таблетки искал, ну, когда ему плохо стало, бумажонка вместе с лекарствами из кармашка выпала. Я ведь тогда на нее внимания не обратил. Не до того было. Автоматом сунул в карман. А сейчас вот…

— Понятно. Что же ты, Владимир Николаич, сам себе приговор подписал?

— Я… не хотел. Я… только на случай…

— Да ясно на какой случай. Он же всех нас сдал, — обратился Серый к Болту с Пиней.

— Я… не хотел.

— На колени. На колени, гнида!

Медленно и грузно предатель опустился на колени.

— Сейчас я буду спрашивать, — сказал Серый, — а ты отвечать. Правду. Понял? Терех молчал.

— Понял?

— Да, да, я все расскажу. Простите меня, ребята.

— Сколько таких маляв ты написал?

— Одну. Вот эту. Я хотел ее сжечь. Честное слово.

— Честное пионерское, — сказал от бара Пиня и отсалютовал рукой с бокалом.

— Ладно. Значит, одну. Других экземпляров нет? Точно?

— Простите меня. Я заплачу.

— Повторяю вопрос: других экземпляров нет?

— Нет.