Специалист

Телефон умолк. Внезапно камыши зашевелились, и тихий-тихий шорох пронесся по пустым комнатам. Вот оно!

Боец поднял глаза. В большом арочном зеркале он увидел тень. Другой Некто стоял у него за спиной. Рассмотреть его было невозможно, но невозможно было и не узнать. Его смех прозвучал тихо и отчетливо. «Пожалуй, мы подождем ее, брат, — сказал Другой Некто. — Не за деньгами же мы сюда пришли. Давай подождем».

Медленно Валерка-Боец отошел в угол и сел там на корточки. Теперь камыши были у него над головой. Плотные портьеры не пропускали света. В полумраке он сидел и ждал. Ждать ему пришлось больше часа. За это время он ни разу не пошевелился. Камыши шуршали.

***

Томку родители увезли в Гатчину. Где родилась, там и похоронили. Хотели вместе с Настей, но не вышло: экспертиза затягивалась. Так и похоронили одну. И подполковник Любушкин, и майор Петров прислали на кладбище своих наблюдателей. На всякий случай. Похороны омрачил один инцидент. Мать Тамары закатила скандал, плюнула в лицо свату — Игорю Андреевичу Круглому. Истерика началась внезапно, спонтанно и некрасиво.

Нестарая еще женщина, которая при жизни дочери совсем не уделяла ей внимания, громко материлась, кричала:

— Которые тут ихние цветы — выбросить. Выбросить к хуям. Из-за этого недоноска генеральского моя Томочка погибла.

Ее удерживала, гладила по голове и уговаривала пожилая сестра, тетка Томки. Марина Степановна вдруг резко оттолкнула ее и, подскочив к отцу Сергея, плюнула в лицо:

— На, жри харкотину, сука генеральская. Потом она опустилась на рыжеватый холмик земли. Лицо перекосило, правое веко наполовину закрыло глаз. Из-под задравшейся черной юбки жалко и неприлично торчали застиранные голубые панталоны. Прямо с кладбища ее увезли на скорой: инсульт.

Пиню сожгли в крематории на Пискаревке. В закрытом гробу. Со дня смерти прошло восемь дней. И без этого-то мало интересного видеть голову, которую прострелили из «Макарова» с четырех метров. Кто видел — тот поймет.

Провожала его престарелая мать, младший брат-алкоголик и сосед по коммуналке. Да еще два бывших раллиста, товарищи по сборной. Если бы не один из них — бизнесмен в нынешней жизни, — Пиню сожгли бы по десятому разряду: в подвале, без музыки, без фальшивых речей дежурной плакальщицы. Раллист-бизнесмен быстро все просек, с кем-то договорился и занял вне всякого расписания большой зал. Тетка с профессионально-скорбным голосом рассказала присутствующим о том, какого замечательного человека, любящего сына и брата, большого спортсмена, по-настоящему отважного гонщика провожаем мы сегодня. Под звуки Шопена дешевенький гроб вздрогнул и опустился в черный провал. Мать заплакала, выронила сумку с ручками, забинтованными синей изолентой. Звякнуло стекло, потек по мраморному полу портвейн. Чтобы младший сын смог доехать с Галерной до Пискаревки, его нужно было постоянно понемногу поддерживать бормотухой. Смычок негодующе зашипел, задергался…

Господи! Да что же это за жизнь сволочная?

А Серого хоронила братва. То есть, конечно, секьюрити. Сотрудники охранного агентства «VIP-club». Все в строгих черных костюмах. Солидно, престижно. На престижном кладбище, в ста метрах от могилы Цоя. Произносились речи, банальные и выспренные. Вдова Серого, красивая блондинка, похожая на Мэрилин, была серьезна. Она думала о той шубе, которую теперь уже вряд ли когда-нибудь купит. Два мальчика, близнецы, неуловимо чем-то повторяющие отца, выглядели испуганными. Очень много цветов, священник в рясе… Напоследок один из охранников по кличке Киндер, изрядно уже пьяный, выхватил пистолет и начал палить в небо. Толпа шарахнулась, некоторые упали на землю. Прежде чем у придурка отобрали пушку, он успел выстрелить шесть раз. Его утащили.

Этот эпизод сотрудники ФСБ засняли на видео, их продублировали руоповские операторы.

Ну и что? Семечки…

Тела Насти, Тереха и Болта родственникам пока не отдали. По Насте возникли дополнительные вопросы, с Терехом и Болтом вообще проблемы: тела сильно пострадали в топке гаража. Даже опознание проводили по так называемому «стоматологическому статусу», по сохранившимся железякам: кольцо, пряжка ремня, браслет. Ждали заключений экспертов.

Следствию по «гремовской бойне», как окрестили трагедию в прессе, придавали особенное значение. Красноязычный начальник ГУВД поставил срок: один месяц. Назидательно поднял короткий палец и веско сказал: «Дело имеет общественный резонанс! Огромный!»

— Ну спасибо, что разъяснил, — буркнул себе под нос Петров.

Он был зол, тратить драгоценное время на выслушивание нравоучений было противно. Работы у сформированной оперативно-следственной бригады невпроворот. За первые несколько Дней оперативники РУОПа и прокурорские важняки, по выражению капитана Тоболова, «сносили ноги по самую жопу». Результатов пока не было. А параллельно проходило служебное расследование. Это тоже немалых нервов стоит.