Специалист по этике

В стене обнаружилась скрытая дверь, в которую и втолкнули Язона. И тут весь гнев его как ветром сдуло. Он увидел один из кароджей, о которых ему рассказывала Айджейл. Теперь он понял, почему невежественные дикари не могли отличить механизм от животного.

Машина была длиною добрых тридцать метров и по форме напоминала лодку. Ее нос украшала огромная и явно фальшивая звериная морда с двумя рядами острых клыков и парой сверкающих кристаллических глаз, а весь корпус машины был обшит толстыми вонючими шкурами. Такая маскировка могла обмануть только великовозрастного дикаря, но даже ребенок из нормального цивилизованного общества, без сомнения, распознал бы в этом чудовище обычную машину, разглядев снизу шесть больших колес.

Двигатель был где-то спрятан — Язон в этом не сомневался. А уловив знакомый запах горючего, он чуть было не закричал от радости. Шансы на спасение резко подскочили вверх.

Дрожащих от ужаса рабов закинули внутрь кароджа. Туда же запихали и Язона, бросив его как бревно на палубу необычного корабля.

Он лежал и высматривал место, где может быть размещен двигатель. Спереди находился руль, какая-то рукоятка и ничего более. Язон повернулся так, чтобы разглядеть корму, и увидел кабину шириной во всю палубу, без единого окна, но с тяжелой металлической дверью, снабженной множеством замков и запоров. Никаких сомнений — это машинное отделение, тем более что на крыше кабины красовалась толстая дымовая труба. Сердце Язона готово было выпрыгнуть из груди.

— Мы отправляемся, — протрубил Эдипон зычным голосом. — Поднять сходни! Нарсиси, ты будешь указывать кароджу путь. А теперь всем молиться! Я иду просить богов перенести нас в Путлико. — Он направился к кабине. — Эребо, ленивая собака, — вдруг закричал Эдипон на одного воина, — ты забыл наполнить баки водой! Боги хотят пить.

— Я наполнил, — пробормотал Эребо, едва не подавившись креноджем.

Эдипон подошел к двери кабины и набросил на нее защитный занавес. Раздалось щелканье, скрип открывающихся запоров, и через несколько минут из трубы вырвалось облако бурого дыма.

Прошло около часа, прежде чем священная машина зашипела, задрожала и испустила струю белого пара. Несколько рабов закричали от ужаса и свалились в обморок, остальные, кажется, тоже сочли бы смерть великим счастьем. У Язона же был некоторый опыт обращения с примитивными механизмами, поэтому паровая машина не вызывала в нем ни удивления, ни тем более страха.

Кародж затрясся как в лихорадке и медленно тронулся с места. Двое насмерть перепуганных дикарей попытались спрыгнуть за борт, однако их вовремя остановили.

Одетые в своеобразные балахоны, дзертаноджи ходили между рабами и вливали им в рот полные ковши какой-то жидкости. Несчастные тут же валились на пол без сознания. Конечно, их не собирались отравить, не было никакого резона убивать пленных рабов, но люди не понимали этого и отчаянно сопротивлялись, думая, что борются за свою жизнь.

Когда подошла очередь Язона, он успел лягнуть ногой в живот одного дзертаноджа, а другому чуть не откусил пару пальцев, прежде чем они навалились на него, зажали нос и влили в рот обжигающую жидкость. Он сразу же почувствовал головокружение и попытался выплюнуть отраву… Это было последнее, что он помнил.

Глава 7

— Выпейте еще, — послышался чей-то голос.

Холодная вода обожгла горло, и Язон закашлялся. Страшно болели голова и запястья рук. Медленно, но верно прояснялась память. Схватка, плен, кародж, яд… Язон открыл глаза и увидел перед собой слабо мерцающую лампу. Он как загипнотизированный смотрел на нее, пытаясь сообразить, где он и что с ним. Вдруг знакомое лицо загородило свет. Язон застонал и сомкнул веки.

— Что это, Майк? Сон или нет?

— От правосудия не уйти, Язон динАльт. Да, это я. И у меня есть к вам несколько серьезных вопросов.

Язон снова застонал.

— Да, теперь я вижу, что это действительно вы. Даже в самом кошмарном сне вряд ли услышишь что-либо подобное. Но, может быть, прежде вы хоть в двух словах обрисуете мне обстановку? Вы наверняка знаете поболее моего.

Язон наконец понял, что боль в запястьях от тяжелых железных наручников. Ржавой цепью он был прикован к толстому бревну, на котором покоилась его голова.

— Почему цепи? И вообще, чего стоит местное гостеприимство?

Майк пропустил вопросы Язона мимо ушей.

— Когда мы виделись в последний раз, — сказал он, — вы, если мне не изменяет память, были рабом. Вчера вечером, когда вас доставили сюда и приковали вместе со всеми остальными, на вас был шлем и другие доспехи Чаки. Я успел это разглядеть, прежде чем вас раздели. Как все это понимать? Что случилось с Чакой?

— Я — Чака, — прошипел Язон, — старый болван, вы слишком склонны всех и вся обвинять. Но не говорите мне, что обожали человека, который размозжил вам череп и продал вас, как какую-нибудь скотину. Если поразмыслить над законом справедливости, то вы, по идее, должны быть довольны. Злого Чаки больше нет. Он похоронен в безбрежных песках. А после рассмотрения всех достойных кандидатур я занял его место.

— Вы убили его?