Специалист в Сибири. Немецкий архитектор в сталинском СССР

Кое-что хорошее все же делалось и для иностранцев. Мы долго добивались того, чтобы для нас в Новосибирске был организован специальный ресторан, и имели в этом случае успех. В конце года на первом этаже жилого дома был открыт большой чистый обеденный зал. Здесь мы за обед платили по четыре рубля. Некоторые привилегированные русские тоже получили доступ в это заведение, но должны были платить за обед восемь рублей, то есть вдвое больше. Вечером можно было есть только по меню. Меню было обширным, а еда хорошей. Вечерами цены были одинаковыми для иностранцев и русских, но настолько высокими, что сюда заходило очень мало народу. В особенности иностранные специалисты не могли из своего заработка платить такие деньги. Ресторан заполнялся только по субботам, то есть в последний день шестидневной недели. Тогда около 10 % всех посетителей были иностранцами. Откуда русские, составлявшие большую часть посетителей, брали деньги, чтобы платить такие цены, я не знаю. В любом случае, они не экономили на еде и напитках. Там не было блюда дешевле пяти рублей. Часть этого меню я хочу здесь привести:

Селедка — 5 рублей

Биточки (фрикадельки) — 6 рублей

Судак (рыба) — 8 рублей

Куропатка — 8 рублей

Немецкий бифштекс — 9 рублей

Осетр — 12 рублей

«Министерский» шницель — 15 рублей

Фрикасе из курицы — 15 рублей

Рислинг (грузинское белое вино), бутылка ³/₄ л. — 14 рублей

Портвейн (Крымский), бутылка ³/₄ л. — 22 рублей

Водка, бутылка ³/₄ л. — 23 рублей

Шартрез (Ленинград), бутылка ^З/₄ л. — 48 рублей

Иногда в ресторане можно было купить шоколад, 12 рублей за плитку, иногда печенье — 36 рублей кило.

Я был одним из немногих иностранцев, более или менее довольных работой, снабжением и обращением. Многим, однако, с самого начала приходилось плохо.

Был у меня знакомый датчанин, которого бюро специалистов в Вене наняло на работу на два года инженером-железнодорожником. Он подписал договор с горным трестом, который, по словам венского советского представителя, занимался также и железными дорогами. Датчанина послали из Москвы в Новосибирск. Здесь не знали, что с ним делать, и послали его двумя месяцами позднее в Ленинск, в сибирский угольный район. По дороге туда он заснул в поезде и проснулся только на маленькой станции в глубине Алтая. После долгих блужданий и приключений он прибыл в Ленинск, где тоже не знали, что с ним делать. Через месяц он снова оказался в Новосибирске. Еще два месяца он ничего не делает, но зарплата ему идет. Его пытаются еще раз послать подальше, на этот раз в Томск. Он отказывается и переходит в трест «Сибирские железные дороги». Здесь он попадает не в тот отдел и сидит еще два месяца без работы, потому что переход в проектный отдел из-за запрета на прием новых сотрудников после первого января становится невозможным. В результате долгих и трудных переговоров ему удается после шести месяцев ничегонеделания в России расторгнуть договор и уехать обратно в Данию.

Во всем этом нет ничего необычного для России.

Почти все специалисты должны сами заботиться о том, чтобы добыть работу. В это трудно поверить, но в большинстве случаев, так же как и в моем, нужно было выдержать настоящий бой за работу, тем более такую, которая бы соответствовала квалификации.

С одним единственным «туристом» познакомился я в Новосибирске. Однажды раздался стук в дверь, и в комнату зашел двадцатилетний светловолосый человек с сильным берлинским акцентом:

«Лефке меня зовут. Вы ведь немец? Не смог бы я здесь где-нибудь работать? Я профессиональный велосипедист и ездил для одной берлинской фирмы мод. Я хотел бы быть шофером».

Этот берлинский парень оказался скитальцем по миру, который помимо прочего «немного взглянул и на Россию». На скопленные деньги он приехал в Москву, работал то тут, то там на фабриках и в совхозах, и постепенно добрался до Новосибирска. Мне удалось устроить ему работу в автомастерских, где он выдержал около шести недель, пока немецкий консул не отправил его, совершенно истощенного, обратно в Германию.

Для простого немецкого рабочего условия в России были очень плохи. Он не получал особого обслуживания и жилья и во всех отношениях был уравнен с русскими. Тем не менее еще в середине 1932 г. в Новосибирск почти ежедневно прибывали немецкие шахтеры, которых посылали дальше, в угольные регионы.