...Специального назначения

— Комбат? Саперы действовали молодцами! Ваш капитан заменил убитого командира стрелковой роты и один из первых ворвался в траншеи врага. Представляю к ордену!

— Капитан в очках или нет? — спросил Соколов.

— Да вроде нет, без всяких очков!

Соколов был в недоумении. С саперами на штурм высоты пошел лишь один капитан — Соловьев, однако тот был близоруким и очков никогда не снимал.

Соловьев был призван из запаса и отличался исключительной воспитанностью и вежливостью. Отдавая приказание подчиненным, он всегда говорил: «Прошу вас, пожалуйста…» Несмотря на эти «штатские», не всегда уместные на фронте «тонкости обращения», Соловьев пользовался в батальоне большим авторитетом. Прежде всего за отличные технические знания, самоотверженность при выполнении любого задания, простоту в обращении с людьми и непоказное мужество.

Однажды я застал Соловьева в пустой землянке самозабвенно над чем-то работавшим.

— Чем занимаетесь?

— Да вот сняли неизвестную немецкую мину. Пытаюсь разобраться в конструкции…

— Немедленно отправьте в штаб бригады, там разберутся специалисты!

— Разрешите самому, а то пока отправлять, то да се, уходит время, люди могут подорваться.

— Хорошо. Только не спешите и работайте, с максимальной осторожностью…

Вскоре выяснилось, что отличился действительно капитан Соловьев. А очки разбились во время боя.

* * *

В конце декабря начальника штаба бригады подполковника Тихомирова вызвали в Москву и назначили преподавателем Военно-инженерной академии.

— Кого будем рекомендовать вместо Тихомирова? — спросил командир бригады, беседуя со мной и замполитом майором Коробчуком.

— Может, из штаба инжвойск пришлют? — предположил Коробчук.

— Обойдемся без варягов, — отрезал Иоффе. — Но кого из наших? Достойных кандидатур было три: командиры батальонов Соколов, Гасенко, Ванякин.

— Ванякин окончил полный курс Военно-инженерной академии… — начал было я.

— Слишком горяч, рассудительности иногда не хватает, — возразил Михаил Фадеевич. — Вот Гасенко — отличный командир батальона, но молод, пока еще опыта маловато…

В конце концов остановились на кандидатуре капитана Г. Н. Соколова. Он хоть и не «академик», зато имеет огромный боевой опыт, человек выдержанный, спокойный — именно таким должен быть начальник штаба.

Вызвали Соколова, сообщили о нашем решении. Капитан взмолился:

— Я человек войсковой, штабной работы не знаю. Не справлюсь. Отпустите в батальон.

— Ладно, — прервал Иоффе. — Принимайте дела. На первых порах поможем… Батальон сдадите Фролову!

С тех пор до победного мая 1945 года начальником штаба бригады был Георгий Николаевич Соколов. И мы не пожалели о принятом решении.

* * *

Бои по уничтожению гитлеровской группировки, окруженной под Сталинградом, шли не затихая ни днем, ни ночью. Каждый раз после посещения батальонов меня охватывало чувство гордости за наших людей, в труднейших условиях снимавших тысячи мин, фугасов и сюрпризов. Разминировать приходилось на морозе, под пронизывающим до костей холодным ветром. С величайшей осторожностью снимался лопатой верхний слой промерзшего грунта, а затем руками разгребали ледяную землю. Отогревали руки собственным дыханием или на груди под гимнастеркой.

Утром 2 февраля 1943 года я вышел из землянки и увидел над головой чистое синее небо с редкими белыми облачками. Кругом тишина. Почему не слышно выстрелов? Проходит минута, вторая, третья… десятая… Тишина! Неужели с гитлеровцами под Сталинградом покончено? Огромная радость вливается в сердце: выстояли и победили!

По дорогам на восток тянутся бесконечные колонны пленных. На запад уходят автомашины с войсками. Гусеничные тракторы тащат тяжелые орудия. Скоро они опять будут громить врага…

А мы остаемся под Сталинградом. Для минеров здесь битва еще не кончилась. Предстоит выполнить огромную работу по разминированию бывших полей сражений. Мин в многострадальной земле осталось большое количество. Наши, немецкие, румынские, венгерские…

В разминировании участвовали все батальоны бригады. Уже в середине февраля начал таять снег. Это, конечно, облегчило труд минеров, ибо очень трудно обнаружить мину, занесенную снегом. Но теплая погода принесла нам и неприятности — развезло дороги. Поддерживать сообщение с батальонами можно было только с помощью гужевого транспорта. Во время распутицы я ездил в батальоны на коне по кличке Бой. Правда, одна из таких поездок чуть было не оказалась для меня последней.

Дело было недалеко от поселка Вертячий. Еду. Солнышко пригревает. От земли пар идет. Невольно подумалось: «Самый раз пахать». Вдруг замечаю небольшие бугорки, разбросанные по полю в шахматном порядке. «Неужели заехал на минное поле?» Так и есть: из-под земли, почти у самого копыта коня виден краешек деревянной противотанковой мины ЯМ-5.