...Специального назначения

У прохода через баррикаду отважные воины выставили указку, на которой было написано: «Дорога к рейхстагу разминирована, мин нет!»

* * *

В конце апреля штаб бригады располагался в пригороде Берлина, а наши войска уже дрались в центре гитлеровской столицы. Нужно было как можно скорее найти место для командного пункта бригады, ближе к нашим батальонам. На поиски нового КП генерал Иоффе направил меня и подполковника Голуба, более или менее знакомого с лабиринтом улиц.

По карте наметили подходящий для этой цели район стадиона у озера Вайсензее. Добрались до стадиона. Кругом какая-то подозрительная тишина. Советских солдат и местных жителей не видно. Двери под трибунами стадиона закрыты.

— Давай, Володя, заглянем! — предложил я водителю.

Взяв на всякий случай автоматы, осторожно подошли.

— А ну! — Володя пинком ноги ударяет по двери, она распахивается…

Мы оцепенели от картины, открывшейся нам. Под трибунами плотно, один к одному, стояли и лежали гитлеровские солдаты и офицеры.

Что делать? Нас всего трое, а фрицев больше сотни. Пойти назад — могут пристрелить в спину.

Не сговариваясь, взяли автоматы наизготовку и шагнули вперед. Сейчас же к нам подошла худенькая женщина в белом халате с красным крестом на груди. Она испуганно повторяла: «Кранк, кранк!»

Действительно, многие перевязаны, но, пожалуй, больше здоровых. При нашем приближении гитлеровцы вставали и медленно поднимали руки. Оружия ни у кого не видно. Осмотревшись, мы не спеша вышли со стадиона. Дверь закрыли на засов. Немедленно вернулись в штаб и направили на стадион автоматчиков. Пленено было около двухсот гитлеровцев. Под трибунами обнаружили большие продовольственные склады.

* * *

Накал уличных боев в Берлине все нарастал. Ожесточенные схватки шли за каждую улицу, квартал, дом, баррикаду. Вместе с войсками 3-й ударной армии сражались наши 2-й и 4-й батальоны, а с 5-й ударной — 5-й и 7-й.

В ночь на 29 апреля воины 79-го стрелкового корпуса генерала С. Н. Переверткина под ураганным огнем по мосту Мольтке преодолели Шпрее и вышли на подступы к рейхстагу. Получив это сообщение, мы взялись за карты. Если верить им, то до рейхстага осталось каких-нибудь пятьсот метров!

Там сейчас сражается наш 4-й батальон подполковника Эйбера. Он входит в состав оперативной группы подполковника Голуба. Утром 30 апреля я отправился на его командный пункт. Он располагался в трехэтажном доме берлинского пригорода Плецензее.

Александр Александрович коротко доложил, что 4-й батальон сейчас участвует в штурме здания министерства внутренних дел — «дома Гиммлера». Наши саперы действуют в составе штурмовых групп. Трудно приходится.

Неожиданно где-то совсем рядом застучали скорострельные зенитки. Затем глухо ухнули разрывы авиационных бомб.

— Товарищ полковник, может, пойдем в щель? — предложил Голуб. — Крытая, фрицевская… — И, не дожидаясь моего согласия, бросил радистам: — Пошли, ребята!

В удобной, обитой тесаными досками щели воздушный налет переносится куда спокойнее. Над нами низко, со свистом, непривычно стремительно, промчался самолет. Видимо, реактивный. Почти тотчас же рядом оглушительно грохнуло. Потемнело в глазах. Когда через несколько секунд пришел в себя, вижу, как Голуб широко открывает рот, но не слышу ни слова. Неужели оглох от контузии? Но нет! Услышал доносившуюся со двора ругань — наши солдаты на все лады проклинали фашистских летчиков. Все в порядке — слух возвратился! В подвале нас ожидал сюрприз. Его своды, оказывается, были сделаны из необожженного кирпича, кое-как скрепленного цементом, и от близких разрывов обвалились. Останься мы в подвале, пришлось бы нам худо…

Голуб продолжил прерванный налетом разговор:

— Понимаете, Виктор Кондратьевич! В штурмовых отрядах совместно действуют стрелки, саперы, артиллеристы, танкисты, огнеметчики. Успех приносит четкое взаимодействие. А ведь люди собраны из разных частей, плохо знают друг друга. Да и командиры не успевают сработаться…

Александр Александрович задел мое больное место. Еще во время боев за Познань и Прагу Варшавскую я смутно чувствовал, что для уличных боев существующая организация войск не очень подходит. Ведь даже штурмовые инженерно-саперные бригады, специально предназначенные для прорыва укрепленных полос и действий в городах, не имели в своем составе артиллерии и танков. В нашей же бригаде даже станковых пулеметов не было. Опыт боев в Берлине показывал, что для уличных боев нужны специальные штурмовые полки или бригады, состоящие из стрелковых подразделений, но с большим количеством саперов — по взводу, а то и по роте на стрелковый батальон. Эти части должны быть усилены огнеметчиками и химиками-дымзавесчиками. Естественно, им необходимы собственная артиллерия, самоходные орудия и танки. При такой организации четкое взаимодействие, видимо, будет организовано гораздо лучше.