Специальные команды Эйхмана. Карательные операции СС. 1939—1945

Председательствует на суде судья Верховного суда Израиля Моше Ландау, высокий мужчина с мягкими, приятными чертами лица и в высшей степени уравновешенным характером. Он окончил Лондонский университет права. Справа от него сидит судья Бенджамин Халеви, председатель суда Иерусалимского округа. Его лицо под шапкой черных волос выражает волнение и готовность обратиться в слух, поглощать информацию и задавать вопросы. Слева от председателя суда сидит судья Ицхак Равех из окружного суда города Тель-Авива. Под внешней невозмутимостью он скрывает напряженную работу мысли и готовность аналитика углубиться в показания свидетелей. Он является выпускником университетов Берлина и Галле. Все трое являются уроженцами Германии и говорят на немецком, английском, французском языках и иврите, а также достаточно хорошо изъясняются еще на двух-трех языках.

Ниже судейского места находятся многочисленные клерки и стенографисты. Еще ниже находится место для дачи свидетельских показаний и возвышение со столами и стульями, где ведут драматичную борьбу адвокаты.

Левее судей и лицом к ним, на одном уровне с местом для свидетелей находится небольшая стеклянная кабина, которая здесь смотрится как чужеродное новшество. Никогда и ни в одном зале суда не предусматривалось такое архитектурное излишество. Это место обвиняемого. Оно изготовлено из прозрачного пуленепробиваемого стекла, чтобы защитить его от возможных попыток обезумевших от горя выживших после его преступлений людей совершить акт мести.

Изначально спроектированный как концертный зал, Бейт-Хам может разместить в креслах основного помещения и на балконе до 750 человек. Поскольку многочисленные посетители прибыли из всех стран мира, к их услугам предоставлена вся мудрость еврейских законов, римского и англосаксонского права. Обеспечить перевод речей участников процесса вслух невозможно, так как смешение языков в зале суда стало бы напоминать древний Вавилон. Перевод осуществляется с помощью небольших радиоприемников, которые вешаются на шею. Нажатием нужной кнопки можно прослушать речь говорящего на французском, английском, немецком языках и иврите.

Но иногда случается так, что посетитель яростно отбрасывает в сторону хитроумное приспособление в решимости не слушать больше речи ни на каком языке, поднося к полным слез глазам платок. Он будто пытается отбросить обжигающие воспоминания о любимых людях, которые погибли в том или ином эпизоде, о котором как раз рассказывает очередной свидетель.

А временами ужасные события, о которых рассказывают свидетели, вызывают чувство, будто свет сейчас померкнет, здание суда вместе со стенами вдруг исчезнет и весь тот ужас давно прошедших событий хлынет на присутствующих, как во время смены декораций в театре. Нам виделись товарные вагоны, куда ударами прикладов сгоняли людей солдаты в стальных шлемах и сапогах, подбитых гвоздями. Нас бросало в дрожь от криков перепуганных детей, истерических рыданий беспомощных женщин, робких протестов находившихся в шоковом состоянии мужчин.

Три или четыре «робота» схватили и швырнули в вагон последних несчастных путешественников поневоле.

Скользнув, сомкнулись двери, с грохотом захлопнулись замки, скрыв от узников ужасающую картину, происходившую снаружи. В другие вагоны продолжают заталкивать пытающихся сопротивляться людей, которые настолько стиснуты давкой, что им трудно дышать. И вот колеса локомотива начинают движение… А сзади уже подают пронзительные сигналы гудки других поездов. Они требуют освободить пути, они яростно, в сумасшедшем ритме стучат на стыках рельсов, спеша из других городов и территорий. Куда же движется этот опломбированный груз? Тысячи узников направляются в Треблинку, многие тысячи — в Майданек и Бухенвальд и гораздо больше — в Аушвиц (Освенцим). Там они будут работать до смерти, их будут избивать до смерти, травить газом до смерти.

Является ли вся эта фантасмагория бредом? Вот заполненные документы, накладные, данные статистики. Вся эта работа скрупулезно выполнялась маленьким худощавым человеком, который сейчас сидит в стеклянной кабинке. Раньше он носил нарядный всем знакомый черный мундир, щелкал каблуками и выбрасывал вперед выпрямленную руку, докладывая о том, что программа фюрера о поголовном уничтожении евреев продвигается вперед успешно, неуклонно и планомерно.

Перед членами суда лежат документы, которые подписывал, составлял или диктовал Эйхман. Свидетели рассказывают об Эйхмане. Они видели и разговаривали с ним, его ругань и богохульство жалящей болью врезались в их пылающие уши.