Специальный агент преисподней

Я на лесоповале сотни пил затупил И под шепот кандальный по ночам чифирил. У кормушки не пасся, как последний шакал. Я пронюхал, где трасса, и однажды бежал. Кругом тайга, а бурые медведи Осатанели – стало быть, весна.

Подпевая Чижу, язатылком почувствовал чей-то взгляд. Резко развернулся, подозрительно вглядываясь в обступившие меня со всех сторон деревья. Только если среди листвы кто-то и скрывается, то рассмотреть его почти невозможно. Здесь и днем-то не очень светло, а уж сейчас… разве что уловлю неосторожное резкое движение наблюдателя.

Скользнула с ветки на ветку рыжая белка; высунулся из-под листа жук-рогач, повел усами и спрятался обратно; заухала, просыпаясь, сова… Кажется, все спокойно.

А вот и избушка.

Деревянный сруб, одну сторону которого густо покрыл бледно-зеленый мох, а другую оплел плющ, вон даже из покосившейся трубы пробился молодой побег, жадно подставляя свои листочки под лучи заходящего солнца в извечном стремлении к теплу и свету.

Где же ручеек?

Выключив плеер, прислушался.

Вроде журчит.

Сейчас мы тебя мигом найдем.

Ориентируясь на звук, углубляюсь в лес.

Десять шагов, двадцать… трудно точно сосчитать их у четвероногого друга. А Добрыня говорил, что он совсем близко.

Звук стал вроде бы громче, но доносится правее.

Странно. Резвый какой-то ручеек.

Солнце село за горизонт, и мгновенно густой сумрак накрыл лес. Повеяло прохладой.

Зябко поежившись, я сделал еще несколько шагов в сторону, где журчит.

Нет ручейка.

Олень нервно дернул рогами и навострил уши.

Вот только волков мне и не хватало…

– Ау, ручеек, ты где? – перестав различать журчание, крикнул я. Надеясь не услышать ответ. А то неудобно получится: кто-то до ветру отошел, а тут я ломлюсь… приняв звуки, сопровождающие процесс его жизнедеятельности, за звон веселых струй ручейка.

– Здесь, здесь, зде-э-эсь,- донеслось со всех сторон.

Странное какое-то эхо.

– Ты кто? Что это за баловство? – схватившись за рукоять меча, грозно выкрикнул я в пустоту.

– Дед Пихто в кожаном пальто.

«Какой-то ненормальный»,- сообразил я.

Над головой пронзительно ухнула сова, скользнув в небе черным силуэтом.

– Покажись!

– Поймай…

– Некогда мне.

– Торопыга какой…

Деревья зашелестели, словно смеясь удачной шутке моего невидимого собеседника.

– Не спеши,- продолжал он.- Тебе уже спешить некуда, да и незачем…

Будь у меня время, я попытался бы изловить зловредного старика – не по злобе, а чтобы впредь неповадно было пут кам голову морочить. Нужно вернуться к избушке и попробовать еще раз найти ручеек.

Вот тут-то мне стало и в самом деле не по себе. Я заблудился.

Стараясь сохранить остатки самообладания, окликаю странного собеседника:

– Эй, дедушка Панас… то есть Пихто… отзовись!

– Ау… ау… ау… – Сперва крик раздался справа, затем сзади, спереди, донесся из-под земли.

– А можно без шуток? – попросил я.

– Не-а… скучно…

– Может, повеселишься в другой раз? Мне спешить нужно.

А в ответ только вздохи-охи со всех сторон. Да скрип колышущихся ветвей.

– Не укажете дорогу к ручейку?

– Укажу. Иди за мной.

– А где вы? – озираясь, поинтересовался я.

– Здесь.- Голос раздался совсем рядом, в какой-то паре метров, но, сколько я ни таращился в том направлении, рассмотреть что-либо мне не удалось.- Сюда…сюда…

Делать нечего, двигаюсь на голос.

Пофыркивая, дорогу перед самым носом моего олешка пересек матерый еж, который, как известно, самый страшный зверь в лесу.

Через десять минут мне в голову закрались первые сомнения, а еще через десять я остановил «скакуна» и окликнул проводника:

– Подожди, ты куда меня ведешь?

– По кругу.

– Зачем?!

– Что хочу, то и делаю. Лес мой, и я здесь хозяин.

– Но, дедушка Па… Пихто… будь человеком! – взмолился я.

– Ты что, совсем тупой? – перебил меня он.

– Это почему?

– Леший я. Понимаешь? ЛЕ-ШИЙ! – по слогам повторил он.

– Какой леший? – опешил я.

– Хозяин леса.

С этим все понятно. Тоже мне Сусанин выискался.

– Ах хозяин?! – Закипая, я погрозил темноте кулаком и поддал оленю каблуками под ребра.- Ну погоди, дай я только догоню тебя.

От столь некорректного обращения мой скакун заржал, что тебе настоящий жеребец, и огромными скачками понесся вперед.

А где-то ма задворках сознания бьется, подогревая злость на виновника моей задержки, мысль о несчастном хуторке, жителей которого я должен предупредить,

Еще миг, и я настигну шутника. Не вижу его, но чувствую – он рядом. Шелестит впереди опавшей листвой.

Не собираясь бить, а желая просто напугать, выхватываю меч и, крутя им над головой, издаю злобный крик, который должен нагнать ужаса на преследуемого.

Внезапно деревья расступились, и оказалось, что я несусь лоб в лоб на огромный отряд конников. На тропинке еще не совсем темно, кое-какие отблески зарева прорываются сквозь прорехи в густых кронах деревьев. Даже нескольких деталей, цепко выхваченных быстрым взглядом, хватает, чтобы узнать в них тех степняков, о нападении которых я должен был предупредить хуторян. Впереди, отсвечивая красным, мелькнула хвостом лисья шапка.

– А-а-а!!! – Мой крик становится все больше похожим на вопль ужаса.