Спецхранилище

– Чешется маленько. В мозжечке.

Он снова засмеялся и хлопнул меня по плечу.

– Ладно, капитан, пойдем поговорим. Есть о чем.

* * *

Если к бункеру полковника Гордеева вел я, то обратно – уже он меня. Наш путь лежал к вертолету, перед которым лейтенант кавказской внешности соорудил раскладной столик и два стула.

Пока я возился со створками ворот, закрывая их за собой, ко мне подошел дядя Саня и поинтересовался с напускным безразличием:

– Начальник, куда у нас Клякса подевалась? Я ей косточек бараньих принес.

– А ты за караулку загляни.

– Зачем?

– Сходи, загляни.

– Прошу! – громко пригласил к столику Гордеев. – Располагайся.

Он уже устроился за ним. Я последовал предложению и занял свободный стул, а полковник тем временем с ностальгией разглядывал постройки спецхрана:

– Этот объект возводили под моим руководством. Сразу после инцидента в 1986-м. Построили за три месяца. Казармы, техника, склады – это все для прикрытия. Самое главное – бункер и то, что в нем хранится.

На желтой тряпичной скатерти, покрывавшей стол, не без помощи кавказца появилось блюдо со свежими, посыпанными кунжутом булочками, пластиковые коробочки с вареньем и джемами, кубики желтого масла, баночка сочной красной икры, нарезка сервелата, сырокопченой колбаски, ветчинки, трех сортов сыра, стальной термос, из горловины которого одуряюще потянуло кофе. У меня моментально скрутило желудок, а рот наполнился слюной.

– Угощайся, – указал на яства Гордеев и, в качестве примера, стал намазывать разрезанную булочку тонким слоем масла. – Извини, что так скромно.

Чую, лапше быстрого приготовления придется подождать до завтра.

Без всякого стеснения из ломтей хлеба, балычка, сырокопченой колбаски и сыра я соорудил высоченный бутерброд, который принялся безжалостно пожирать. Чтобы не мешать нам, кавказец деликатно удалился в вертолет. Из кабины пилотов доносился треск радиостанции и чьи-то переговоры.

– Я не вправе называть некоторые вещи своими именами, – начал Гордеев. – Поэтому давай условимся, что будем именовать представителей той стороны, скажем, «чебурашками». Не возражаешь? Твои детские воспоминания это не оскорбляет? Отлично… Так вот, чебурашки существовали всегда. В Северной Африке пещерные люди изображали их на наскальных рисунках, а первые письменные упоминания появились уже в шумерских летописях. Мы в Советском Союзе долго не обращали внимания на тарелочки. Летают, ну и пусть летают. Их стали воспринимать всерьез только в семидесятые—восьмидесятые годы двадцатого века, когда начались попытки проникновения на наши военные базы и аэродромы. В войсках ПВО был выпущен специальный приказ о регистрации всех случаев контактов третьего рода. Иногда тарелки терпели катастрофы. Иногда их сбивали истребители или ракетные установки. В особых НИИ занимались исследованием обломков и тел чебурашек, а наш Институт был головным предприятием по этому вопросу. Добились ли мы чего-нибудь – сказать тебе не могу, сам понимаешь, государственная тайна. Но, отмечу, добились немногого. Как и американцы. А потом случилась перестройка, и это дело увяло. В том, чтобы заниматься чебурашками, не стало экономической выгоды. Сейчас, правда, работа потихоньку возрождается.

– Насколько опасны катастрофы летательных аппаратов? Я имею в виду радиацию.

– Трансурановое топливо, из которого вырабатывается энергия для двигательных установок, обладает быстрым полураспадом. При выбросе в окружающую среду через несколько дней количество изотопов уменьшается вдвое, через две недели – исчезает вовсе. Воздействие радиации на природу непродолжительно. У этой тарелки… – откусив от бутерброда с икрой, он кивнул в сторону леса и продолжил, жуя: – …расколот трансурановый накопитель. Самый неудачный вариант крушения. Пилотам истребителей мы рекомендуем вести огонь по корме, чтобы в первую очередь повредить двигатели. В системе срабатывает защита, накопитель герметизируется, и при падении тарелки на землю радиационного заражения местности не возникает.

– Как же разобрать, где у нее корма? – изумился я. – Тарелка со всех сторон круглая.

– Ну, во-первых, не со всех сторон. Корма имеет вытянутую форму, если приглядеться, это заметно. Во-вторых, можно определить по направлению движения диска и углу его наклона в полете. В-третьих, по изменению оттенков неба вокруг… Я веду закрытый курс по этому вопросу, но не вижу смысла читать его сейчас, ты ведь не пилот МиГа.

Я был вынужден согласиться. Тем более меня интересовали более важные вопросы.

– Этот задохлик, который лежит в холодильнике, говорил, что, типа, его господин – великий и ужасный повелитель миров. Что скоро он спустится на Землю и мы будем ползать у его ног, словно рабы…

Полковник оторвал зубы от бутерброда и жестом прервал меня.

– Не нужно названий. Используй термин «детский сад»… Ты хочешь сказать, что чебурашки собираются захватить детский сад?

– А вы полагаете, что нет?