Спецкор. Любовь и тигры

Зачем он это делал, мне было непонятно, да и не интересно — к этому моменту я, наконец, умудрилась рухнуть, причем, довольно удачно заняв верхнюю позицию по отношению к партнеру, вот только чуть при этом не отрезала себе нос об торчащее из его шеи лезвие и сильно это переживала. Вот ведь странно — все предыдущие события не вызвали в душе такого яркого отклика, как эта мелочь.

А в следующий момент всё перестало иметь значение — прямо на нас из засады выскочил танк.

А ведь и правда — не пешком же пришли наши противники? Не могли они на самом деле прибежать, да еще так быстро, чтобы обогнать нас и подготовить засаду, а вот имея технику это было не просто, а очень просто.

И опять основной эмоцией оказался не страх, а удивление — многотонная машина действительно «выпрыгнула» из-за почти целого дома и преодолела расстояние метров в семьдесят так быстро, что для глаза это вышло почти незаметно. Впрочем, сказав «на нас» я погорячилась — выскочив откуда-то справа, машина заслонила от нас лес и начала бодро поворачивать башню в нашу сторону. Уходили последние секунды жизни, а меня больше интересовала такая фигня, как: «Почему не слышно никакого грохота?» Все перемещения многотонной машины были совершенно бесшумны — не то, что двигатель не рычал, даже ленты гусениц не лязгали, хотя им вроде как положено.

А потом звук случился — Кроха разобрался с трофейной стрелялкой и по всей поверхности машины будто зажгли сотни бенгальских огней, которые весело разбрасывали во все стороны веселые искорки. Грохот вышел такой, будто одновременно заработали с десяток пневматических молотков, вместо асфальта колотящих по кровельному железу, от машины полетели какие-то части, но сильно заметных повреждений не было — только башня перестала поворачиваться в нашу сторону, вызвав у меня вздох облегчения.

Кроха перенес стрельбу в одну точку — между вторыми и третьим колесом, на котором лежала гусеница и, казалось, что из этого места машины бьет «огненный фонтан», видела много раз я такой фейерверк.

А потом фонтан искр резко сократился, а машина дернулась. Кадавр с облегчением уронил пулемет, видимо, стрелять из оружия в половину его веса было тяжело даже ему. Рванув в сторону танка, он на бегу успел выдернуть ленту с зарядами из-под не успевшего отнять ладони от ушей оператора. Достигнув борта, наш защитник ударил зачем-то лапой о броню и сунул ее в пробитое отверстие, после чего быстро откатился в сторону. Раздался негромкий хлопок и танк начал оседать, как бы становясь ниже ростом.

Но на этом, как оказалось, ничего еще не закончилось — выдернув следующий снаряд из ленты, Кроха ударил им о броню, сунул в пращу и, раскрутив в два оборота, метнул. Справа, над уцелевшей коробочкой дома, вспух шарик разрыва. Вторую гранату кадавр положил четко между стен. Внутри заорали и попробовали достать метателя — очередь выбила искры из угла неподвижной машины.

В ответ Сержио перекатился к пулемету и несколькими очередями прорезал строение. Кажется, там рухнуло пару стен, но за поднятой пылью было сложно что-то рассмотреть. Во всяком случае, следующая граната, заброшенная туда, никакой реакции уже не вызвала.

Некоторое время выполнялась механическая работа — кадавр забрасывал гранатами все подозрительные места, а Моретти обстреливал их из пулемета, пару раз в ответ открывали огонь, или пытались убежать. И то и другое — не слишком успешно. Так что я нашла в себе силы оторваться от зрелища, слезть, наконец, с трупа, будь он неладен, и, прихватив валявшийся рядом нож с черным лезвием, поползла освобождать нашего админа. Таким образом, большая часть происходящего прошла без моего участия, я в это время пилила пластиковый обруч на руках Марата под его матерное сопровождение, изо всех сил стараясь при этом не отрезать заодно чего-нибудь лишнее.

И все это, чтобы в качестве благодарности быть ухваченной за ворот — на кой сдался он всем сегодня? — и быть отволоченной в укрытие по острым камням. Теперь я хорошо понимала выражения итальянца, а некоторые даже повторила. Так что мы на пару с бледной и держащейся за живот Рысью, которую Марат бережно зашвырнул туда же, отлеживались в уютной ямке, пока парни развлекались древней игрой «что лучше — первым выстрелить, или получше прицелится?».

Особенно мой взгляд притягивал Кроха, сидящий за бруствером из второго «бочонка» и азартно гасящий длинными очередями любые попытки шевеления «в поле». Из нашей ямки только и было видно, что бьющаяся «бабочка» на стволе гаусовой пушки. Как потом выяснила, топливный элемент питания оружия сбрасывал отработанные газы, частично компенсируя отдачу. Еще я видела, и это было важнее всего, горящие над всем этим глаза кадавра. И не могу сказать, что в них пылала ненависть, скорее интерес — кто же выиграет в этом противостоянии.