Спецкор. Любовь и тигры (СИ)

Не убила я его только из-за своей бесконечной доброты. Да-да, вот такая я белая и пушистая, могу быть вполне покладистой и понимающей. Внутри все кипело от еле сдерживаемых чувств, но я не дала им воли, макая свою рыбку в горочку смешанной с перцем соли. Это кроха насыпал на лист лопуха эту смесь, извлечённую из килограммовой пластиковой упаковки. Подумать только — все это время она была у него с собой, а он даже не заикнулся!

Глядя на меня, кадавр тоже оценил соленую приправу. Жаль, что перца там было ужасно много, так что рот у меня горел после ужина, отчего ощущения неподдельного и незамутненного счастья несколько отступили перед бушевавшим “пожаром”.

Все-таки я решила проверить его рюкзачок — не хранит ли он там еще какие сюрпризы, но к своему огорчению больше ничего не нашлось.

Попыталась в наказание не пустить его в пещерку, хотя места там вполне хватило бы и на троих, но наглый телохранитель схватил меня в охапку и внес туда на руках. В шутку попыталась вырваться, хохоча как маленькая, потому что очень уж понравилась эта игра, но все попытки освободиться потерпели крах. А когда, уложив меня на приготовленное ложе, Кроха снял с меня ботинки, даже умилилась от такой заботливости. Умилялась, пока он так же не спеша не принялся за остальные части одежды. И увернуться ведь не удавалось — каждая попытка улизнуть фиксировалась сильной лапой. Правда, надо признаться, испугалась не на шутку, когда этот гад застыл, ухватив за ремень, бросил на меня вопросительный взгляд и даже голосом, мурлыкнув в особой хрипловатой тональности, потребовал ответа — согласна, или как. А то сам не видит! Но раз уж спросил, пришлось капитулировать быстрее, чем хотелось, жалобно попросив, чтоб не останавливался ни в коем случае. Так что к тому времени, когда на мне не осталось ни единой ниточки, я дышала тяжело и вся горела. И уже вовсе не от попыток вырваться.

И опять меня ждала самая сладостная мука в мире — для начала Кроха решил меня умыть. Всю. Делал он это с явным удовольствием, не пропуская ни кусочка кожи, ни одной складочки или сгиба, как спереди, так и после — сзади, когда перевернул на живот. Шершавый язычок задерживался в самых обычных местечках, неожиданно рождая огонь и дикую слабость. За эти мгновения я узнала о своем теле больше чем за всю предыдущую жизнь. Такой беспомощной и покорной, такой жаждущей гораздо большего, давно уже себя не чувствовала. И желанным избавлением стало когда, он безмолвно попросил о близости, сильно сжав мои ноги с обратной стороны коленей.

Я совсем не то, что не возражала против дальнейшего, меня вообще на тот момент там не было. Первое слияние, которого немного побаивалась, и вовсе пропустила, вынырнув из грохочущей в голове Ниагары похоже гораздо позднее. Происходящее заставило охнуть удивленно и радостно, а потом только отдаться сладостным ощущениям, которые стали все больше нарастать, заставляя все сильнее прижимать его пятками к себе.

— Сильней, — только и вырывалось вместе со стоном. И Кроха уважил просьбу.

Вот это натиск! Я уже не могла контролировать свои стоны, и даже вскрики, полностью отдавшись древнему как мир ритму. Это длилось слишком мало и в то же время — вечность, а когда внутри меня все взорвалось, я поняла, что еще никогда не испытывала такого длительного наслаждения. Дрожь сотрясала еще долго, и счастье этого странного вечера не отпускало, пока я не заснула — как была, уже на боку, но все еще прижатая спиной к моему сильному другу, который так и не покинул до конца мое насытившееся тело. Засыпала улыбаясь — снова добравшись до сладкого, он не собирался выпускать из своей лапы мою грудь.

Обе. Вот ведь собственник какой!

Проснулась я спустя вечность, а может это был всего лишь миг — неважно. Важно было то, что этому ненасытному показалось мало, и он решил немного поразвлечься с моим спящим телом. Можно было бы возмущаться, да вот не хотелось совершенно — настолько это было приятно. Собственно, волны удовольствия, прокатывающиеся по телу, меня и разбудили. В голове вяло шевельнулась мысль, что ничего незаконного этот мерзавец не делал — сама заснула, прижавшись к нему спиной, а больше он меня и пальцем не коснулся, но я эту мысль даже додумывать не стала — не до того было.

Пальцем он меня действительно не коснулся — просто водил своими шаловливыми лапками вдоль тела, не касаясь, и следом бежала волна ощущений, которые сложно описать человеческим языком. Это было ледяное тепло или замораживающий жар, тянущее давление… мне честно говоря было не до подбора точной терминологии. Следом за его ладонями, снизу верх, от пяток к ушам, катились уже более понятные волны вскипающей крови, чувства были настолько сильны, что казалось, всё это происходит не со мной.