"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ)

— Ноша сия не по мне, — откровенно ответил Дмитрий Константинович. — Хочу уйти на стол Нижегородский, да брат Борис супротивничает.

— Знаю Бориса. Вольно из Нижнего Новгорода не уйдет, — сжал в кулак седую бороду епископ и, чуть подумав, продолжил: — Москва дружину выставит, сгонишь со стола брата. Что еще?

— Хочу породниться с князем Дмитрием. Мария — чем не невеста? — прямо, не отрывая взгляда, медленно, как бы испытывая епископа на прозорливость, проговорил Дмитрий Константинович.

— Предложение лестно… Да бояре московские супротив того встанут, не захотят возвышения княжества Нижегородского, бояр нижегородских, купцов…

— Что бояре? Как ты, владыка, решишь, так и будет, — сузив веки, чуть тише произнес князь Дмитрий.

Епископ, покачав головой, так же тихо ответил:

— Может, оно и так… Дмитрий-то с Марией уживутся, а как мы с тобой? Есть у меня мысль взять под себя суздальскую кафедру. Епископ Алексий стар, епархия ему, поди, уже в тягость…

— Сие не мне решать, владыко.

— Мне то ведомо. Я решу, токмо ты не противься.

Так и порешили.

Вскоре в Нижний из Москвы отправилось посольство. От лица московского князя послы предложили Борису разделить Великое княжество Нижегородское на два удела: самому сесть в Суздале, а Дмитрию Константиновичу отдать Нижний Новгород. Борис ответил отказом. Тогда в Нижний отправилось второе посольство, в которое вошли архимандрит Павел, игумен Герасим и игумен Сергий Радонежский. Они предложили князю Борису отправиться в Москву на ряды. Борис Константинович оскорбился таким предложением и изгнал послов. Тогда послы велением епископа Алексия затворили все церкви в Нижнем Новгороде и Городце, то есть запретили вести в них службу. Это было впервые в Русской православной церкви, даже многие священники не понимали этой меры наказания, чего уж говорить о простых смертных, и потому оно не возымело должного воздействия. Тогда Дмитрий московский дал Дмитрию суздальскому войско. Присоединив к нему суздальскую дружину, Дмитрий Константинович двинул объединенную рать к Нижнему Новгороду.

С предложением породниться получилось не так, как хотел суздальский князь. За время пребывания гостей в Москве дети сдружились. Когда же пришло время расставания, четырнадцатилетний князь Дмитрий заявил, держа за руку не Марию, а маленькую и хрупкую Евдокию:

— Жди, токмо владыка Алексий станет не властен надо мной, зашлю сватов! Примешь?

И та, чуть слышно разлепив запекшиеся от волнения губы, проронила:

— Приму. Только ж ты не обмани…

Мария тоже не осталась внакладе. Очень скоро Дмитрий Константинович нашел и ей жениха: им стал именитый и богатый сын московского боярина Вельяминова. Сговор и свадьбу сыграли споро и весело.

А епископ Владимирский и Московский Алексий все-таки совершил задуманное: как только епископ Суздальский преставился и на его место поставили игумена Нижегородского Печерского монастыря Дионисия, он отторг от суздальской епархии Нижний и Городец.

4

Почти пятитысячное войско медленно по весенней распутице продвигалось к Нижнему Новгороду. Князь Борис запаниковал. Он не ожидал, что брат пойдет такой силой. Он смог противопоставить ему только городецкий и нижегородский полки, а это чуть больше семи сотен. Борис вывел свою дружину навстречу брату, и под Бережьем они встретились. Примирение было тягостным. Княжеская честь истекала кровью, но Борис смирился. Он ушел в Городец, а Дмитрий Константинович занял стол Великого княжества Нижегородского.

Лето прошло в трудах: Дмитрий Константинович продолжил дело своего младшего брата. Он завершил укрепление стен, расширил ров, в сторону мордвы устроил засеку.

Как-то в конце лета на Спасском соборе ударил сполошный колокол. Нижегородцы вывалили на стены, устремив взгляды на Волгу. По тихой воде, распустив паруса, шли ушкуи. Их было много. Судя по высоте возвышающихся над водой бортов, нагружены суда изрядно. На счастье, ушкуи прошли мимо. Но тревога осталась. Ближе к вечеру великий князь Дмитрий Константинович вызвал в харатейную воеводу Данило Скобу. Указав на лавку, спросил:

— Тот молодец, что был у ушкуйников в Костроме, где он ноне? Надобен.

— При мне, государь. Упросил я брата отпустить со мной, хочу выучить сыновца ратному делу. Негоже такому молодцу в лавке сидеть. А науку воинскую на лету схватывает, — принялся расхваливать племянника воевода. — Из арбалета болтом с двадцати шагов навершие со шлема срезает. Мечом пока не очень, а саблей хорошо владеет…

— Мне его меч не надобен. Хочу, чтобы сослужил мне службу иную. Видел ушкуи?

— Зрел, государь, — кивнул Данило Петрович. — Сила завидная. На многих зброя арабская, дорогая, не всякому князю посильна.

— То-то и оно. А куда путь направили ушкуйники, ведаешь?

— Полагаю, что в Хлынов.

— Как в Хлынов? Не в Новгород на Волхове? — удивился князь Дмитрий. — Чего им в Хлынове-то быть?