"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ)

Отгуляв свадьбу, молодой князь с небывалой энергией принялся за дела житейские. Хотелось и себя показать перед молодой женой, и делом доказать, что титул великого князя ему по плечу. Вернувшись в сгоревшую Москву и видя, что она возрождается, прорастая срубами из золотистой сосны и лиственницы, князь задумал строить кремль каменный, чтобы неподвластен был ни огню, ни ворогу.

Камень для строительства стен и кремля возили по зимнику из каменоломен, расположенных ниже по течению Москвы-реки, за селами Коломенским и Островом, у сельца Мячково. Камень возили и в стужу, и в метель, и в дни ранней оттепели. Шершавые, многопудовые плахи складывали на расчищенные от пожарища места. А как оттаяла от зимней стужи земля, начали копать ямы под фундаменты. Строительство вели огородники — мастера крепостного строительства из Новгорода и Пскова, зодчие многоопытные, знавшие приемы шлифовки и кладки камня, тайны прочности известковых растворов и особенности поведения грунтов при тысячепудовой нагрузке крепостных стен.

Медленно поднимаются стены кремля, куда быстрее растут посады, торговые ряды, дворы бояр и купцов.

Молодой князь, обозревая строительство с только что возведенной Собакиной башни, верил, что скоро и дворы будут из камня. Рядом с ним его маленькая жена Евдокия. Будучи отроковицей, она стала матерью и покровительницей обездоленных бездомных погорельцев, вдов и сирот. Евдокия уже начала свыкаться со своим высоким положением, примирилась с нелюбовью епископа Алексия и многих московских бояр. Да и не так важно это было. Главное, что Дмитрий люб и она для него что солнышко в окошке.

— А что, хорош город я строю? — наливаясь гордостью, вопрошал князь свою юную жену. — Токмо пять тысяч работных камень возят, да две на стенах, да тысяча в кузнях и известковых ямах. Любо?

— Любо! Ох, как любо!

— А реки вскроются… то-то еще будет… По рекам-то сподручнее камень возить, а значит, и строительство споро пойдет. За каменными стенами никакой ворог не страшен…

— Защитник ты мой, — прильнула худеньким тельцем к своему юному мужу Евдокия. — Батюшка весточку прислал, пишет, что по весне остерегаться надобно не татар, а своих… каких-то ушкуйников. Просил тебя о том известить.

— Ушкуйников? — усмехнулся Дмитрий. — Не беда. То тати шатучие. Мне они ведомы. Коли разбойничать начнут, урезоню, — решительно тряхнул длинными волосами великий князь владимирский. — Кого и опасаться следует, так то князей тверских. Ты же отцу отпиши, чтобы не тревожился. Коли надобно будет, помогу дружиной. Чай, ноне великий князь нижегородский Дмитрий Константинович не чужой мне…

3

Солнце яростно бросало лучи на еще промерзлую землю, но уже весело звенела капель и хотелось жить. Весна!

Хлыновцы с нетерпением ожидали ее прихода, ведь весна — это поход, и потому порядком надоевшие за зимние месяцы воинские учения воспринимались повольниками охотнее, несмотря на то, что с каждым днем десятники и сотники становились все требовательнее и придирчивей.

Ярослав, получивший начальные навыки владения оружием от воеводы Данилы Петровича, не выглядел белой вороной в черной стае уже бывалых ватажников, а природное здоровье и сила выдвинули его за три месяца в лучшие. Он уже неплохо владел мечом, отменно саблей, точно метал в цель сулицы[31], а стрелять из арбалета его обучил еще отец.

Боярину Абакуновичу Ярослав глянулся. Молодой новгородский купец, а ныне сотоварищ, был всегда умыт, причесан, опрятно одет. Он никогда не жаловался на тяготы воинской учебы, сотник и десятник были им довольны. Главное же, он — один из немногих — мог читать, писать и знал счет. Боярин хотел его поставить у казны, но воеводы Осип Варфоломеевич и Василий Федорович воспротивились: молод еще.

Александр Абакунович Ярослава приблизил, часто стал приглашать на трапезы. Во время одного из застолий он неожиданно спросил молодца:

— Ты с отцом или один бывал в Новгороде Низовском, Городце, может, к булгарам захаживал?

— Врать не буду, не приходилось, — откровенно ответил молодец.

— А купцы нижегородские или городецкие тебе ведомы?

Призадумавшись, Ярослав утвердительно кивнул.

— Скоро реки вскроются… Сотоварищи ждут не дождутся, когда можно будет ушкуи на воду спустить, — повел неспешно речь боярин. — Надумал я повести мужиков на Булгар, но Новгорода Нижнего не миновать. Там ноне князь Дмитрий. Его дружинники мне плечо и руку поранили да и из Костромы еле ушел, не то быть мне у хана Хидыбека в полоне. В ватаге немало повольников, жаждущих помститься князю. Но Нижний не Кострома: и стены выше, и ворота крепче, и князь Дмитрий не чета воеводе Плещееву… Так вот, хочу тебе одно дело доручить. Дело непростое, не каждому по плечу.

— А что делать-то? — насторожился Ярослав.

— Хочу тебя в Нижний Новгород отправить. Нас повязали в Костроме потому, что ворота князьям свои люди открыли ночью… Разумеешь? Надобно ворота Низовского открыть, как подойдем к городу.

— Сумею ли? Один… много ли сделаешь?

— Не один. Я тебе дам сотоварищей. Мужиков верных, крепких… Ты ведь в Хлынов купцом пришел, купец ты и есть. С тобой сколько людей было?