Спецназ его императорского величества

Голос Данилова даже не дрожал, он смирился. Первый бой придется быть наблюдателем. Такие карты бросила судьба, последний шанс растаял, как снежинка на ладошке.

Все дальнейшее напоминало урок для молодых генералов. Дохтуров встретил Дюпона Вятским полком, пушки по-прежнему были направлены против Мортье. Генерал полагал, что загнанная в ловушку дивизия подобна раненому зверю. Милорадович, между тем бросая в бой все новые силы, заставлял Мортье обороняться, а не собирать колонны для прорыва.

Дохтуров, зажатый между двумя французскими дивизиями, не терял присутствия духа. Дюпону, несмотря на значительный перевес в силах, мешала теснота долины. Мортье не мог провести решительную атаку, не повернувшись к Милорадовичу спиной. Русский отряд, конечно, мог уйти в горы той дорогой, которой пришел. Но он и не собирался отходить! Отбиваясь ружейным огнем и штыками от наседающих французов, русские полки, казалось, вросли в этот кусок ровной земли между водой и горами.

Незаметно подкрались сумерки. Николай ничего не видел, кроме вспышек выстрелов, но по ним нетрудно было определить, что прорвать позиции русских врагу не удалось. Шмит смотрел в трубу, но, судя по тому, как долго он вглядывался в темноту, ничего рассмотреть не удалось.

Труба выпала из руки, и это случилось так буднично, что корнет ничего не понял. Просто генерал опустил руку – и выскользнувшая труба с глухим стуком упала на землю. Он сначала медленно наклонился к Данилову, потом, словно передумав, резко качнулся в другую сторону, потому что ноги подкосились, и Шмит, разом ставший грузным и мешковатым, сел на землю. Он замер на секунду, потом опрокинулся на спину, неловко поджав ноги. Последней неестественно далеко откинулась рука, та самая, которая несколько секунд назад держала трубу, словно хотела покинуть хозяина, но в последний момент передумала.

Николай не попытался помочь, хотя и стоял рядом, только удивленно смотрел, ничего не понимая, даже когда разглядел, как около уха медленно расплывается кажущееся черным пятно. Тогда ему даже не пришла мысль, что пуля могла попасть и в него. Он просто стоял над генералом – первым человеком, убитым на войне рядом с ним.

IV

Серый мглистый рассвет застал отряд Багратиона, потерявшего около трети солдат отставшими в горах, когда тот уже спустился со снега. Какое это удивительное зрелище! Словно кто-то нарисовал идеально ровную горизонтальную линию по склонам гор и выкрасил все, что выше, в белый цвет. Низкие, лижущие вершины рваные темные облака медленно ползли с запада. Внизу у реки в утреннем тумане, таком обычном для ноября в этих местах, прятались маленькие австрийские деревни и дорога – та самая, которую отряд должен оседлать, по которой нельзя пропустить врага.

Драгунский полк, в котором служил Данилов, по приказу Кутузова переданный Багратиону, смог совершить переход практически без потерь. Николай был уверен, что теперь, когда он ушел из-под командования Дохтурова, судьба будет благосклонна. Там, где Багратион, там бой, там победа! А уж он, корнет Данилов, можно не сомневаться, покажет себя настоящим русским офицером! Он видел, как, стоя на пороге избы, перекрестил Кутузов в спину уходящего Багратиона. Нетрудно догадаться – дело ожидалось тяжелое. Так может, это и к лучшему? Появится настоящая возможность проявить себя. Два дня прошло, а Николай все еще мучился, вспоминая последний бой. Как будто это он не уберег австрийского квартирмейстера. У него и дел-то не было, кроме как при генерале переводчиком состоять.

Данилов неожиданно почувствовал, как неуловимая мысль скользнула в голове. Что-то не так. Николай никак не мог ухватить нить размышлений, но чувство, что не все понятно в гибели Шмита, не давало покоя.

Русские успели в Голлабрун раньше французов. Князь Багратион оказался достойным учеником Суворова, славящегося блестящими маневрами и немыслимыми переходами. Усилия оказались не напрасными, в награду досталась возможность подготовиться к обороне. Измотанные ночным переходом люди оборудовали позиции для батарей, строили укрепления, готовили места бивуаков.

Опоздавшие французы не бросились сразу в бой и, не зная численности противника, стали дожидаться подхода главных сил. Мюрат, командующий авангардом, решив обмануть русских, затеял переговоры, но в итоге оказался обманутым сам, дав время на передышку.

V

Московский драгунский полк, согласно диспозиции, находился на самом краю правого фланга. Противников разделяла маленькая речушка, которую впору называть ручьем. Рядом с драгунами на крутом холме, возвышающемся над местностью, стоял Киевский пехотный полк, внизу в лощине, почти у самой речки – еще один. В центре, напротив австрийской деревни Шенграбен, расположилась одна из батарей, прикрываемая двумя батальонами пехоты. На левом фланге, плотно примыкая к центру, занимали позиции Азовский пехотный и Подольский егерский полки. Замыкали фланг гусары Павлоградского полка.