Спецназ ГРУ. Элита элит

Вот это и смущало молодого комвзвода. Ведь в случае войны прапорщик, которого Бочарову предстояло подготовить за полгода, получал под свою команду парашютнодесантный взвод. Стало быть, за несколько месяцев надо научить будущего прапора тому, чему его самого учили в военном училище четыре года. Да еще в каком училище — лучшем в стране!

Пока это не укладывалось в голове. Ну да ладно, со временем он разберется со всем подробнее — с распорядком дня, расписанием занятий, расчасовкой по предметам и многим другим, что положено знать преподавателю.

Хотя он не стерпел, глянул краем глаза в расчасовку. Запомнилась строчка. Тема: «Действия парашютно-десантного взвода в обороне». И в соседней графе стояло — 6 часов. Шутка сказать. О чем с ними говорить 6 часов? Как построить занятие, чтобы и интересно было, и напряженно, и продуктивно? Н-да. Предстояло многому научиться.

Забегая вперед, скажу: уже через полгода лейтенанту Бочарову не хватало этих 6 часов для освоения темы. Но это будет через полгода, а пока только что испеченный преподаватель и одновременно комвзвода, как шутили в ВДВ, «чесал репку» и строил планы на будущее.

А будущее совсем не казалось радужным. Нет, за свою профессиональную подготовку он не боялся, а вот житейского опыта двадцатиоднолетнему офицеру явно не хватало. Да и откуда ему быть, если за спиной средняя школа да военное училище.

А подчиненные, как назло, все до единого старше своего командира. Самому опытному 32 года, в прошлом офицер милиции, старший лейтенант.

Чем Бочаров мог завоевать авторитет у этих людей? Только знанием дела и уважительным отношением к подчиненным.

На поверку такой подход оказался верным. Служба в школе прапорщиков дала молодому офицеру многое — умение работать с людьми, знание программы обучения, опыт ведения ротного хозяйства. Помнится, уставы он выучил назубок. На занятиях любую статью выдавал навскидку, курсанты сверяли по книжке и удивлялись.

В 1979 году неожиданно начался ввод войск в Афганистан. В соседней учебной дивизии, в школе прапорщиков офицеры рвались, как тогда говорили, «за речку». Написал рапорт и комвзвода Бочаров. Только из «учебки» никого брать не хотели, хватало и боевых дивизий.

А из Афгана то и дело приходили вести: его сокурсники уже вовсю воевали, защищали южные рубежи нашей Родины.

Это потом, позже, им раскроют глаза и расскажут, что они ненароком стали «оккупантами» и «воевали с афганским народом», а тогда, в начале 80-х, для каждого офицера ВДВ Афганистан был Испанией. Сегодня почему-то об этом стыдятся говорить, но большинство офицеров-десантников ехало туда добровольно, по собственному желанию. Счастье, что у нашего Отечества были такие офицеры.

Как-то Вячеслав в эту пору ехал в автобусе в Каунас с одним из своих сокурсников — Александром Шишкиным. Тот склонился к Бочарову и негромко сказал: «Я уезжаю в Афган, Слава». — «Когда?» — «Сейчас. У нас был строевой смотр, обратился к командующему с просьбой отправить меня в Афганистан. И получил добро».

Заныло, засосало под сердцем: как же так, вот и Саша Шишкин в Афган, а я тут, в тылу…

Правда, месяца через два — три пришла скорбная весть — погиб Саша Шишкин. Пуля попала ему в грудь, и он умер в вертолете от потери крови, не долетев до госпиталя.

Что ж, у каждого своя судьба. И как тогда, в училище, трагическая гибель четверых товарищей не заставила его свернуть с заданного пути, так и теперь — он по-прежнему хотел в Афган.

В конце 1981 года просьбу старшего лейтенанта Бочарова удовлетворили. 12 декабря он прибыл в Кабул. Назначение получил в 317-й парашютно-десантный полк, на должность заместителя командира роты.

* * *

Вячеслав Бочаров постучал в кабинет с табличкой на двери: «Командир полка». Переступив порог, отрапортовал:

— Старший лейтенант Бочаров прибыл для дальнейшего прохождения службы.

Навстречу ему поднялся крепкий, подтянутый майор.

— Ну, здравствуй, Бочаров. Помнишь, как ты у меня огневую подготовку проверял?

Перед Вячеславом собственной персоной стоял комполка майор Владимир Рыбкин. Да, было такое, угораздило его попасть в число проверяющих. Рыбкин тогда командовал одним из полков 7-й воздушно-десантной дивизии, которая располагалась в Каунасе. Из штаба ВДВ приехала комиссия для инспекции дивизии. Разумеется, старшими были штабные офицеры из Москвы, а членов комиссии набрали из местных частей. Так он попал в инспекторы. Майор Рыбкин сдавал проверку, а старший лейтенант Бочаров принимал ее. Случалось и такое.

Видать, Рыбкин не забыл своего проверяющего. А Бочаров только руками развел:

— Так ведь объективно проверял…

— Объективно. — усмехнулся комполка.

Из кабинета майора Рыбкина Бочаров вышел уже с назначением — путь его лежал в населенный пункт Лашкаргах, или, как переименовали его на свой лад десантники, в «Лошкаревку».

Вячеслав обошел полковые службы, встал, как и положено, на все виды довольствия — «прод., вещ., фин.» — и ждал отправки к месту службы. Но отправки не произошло. Через неделю его вновь вызвал командир полка и сказал: «Будешь у меня в полку заместителем командира разведроты».