Спецназ ГРУ. Элита элит

В Ростовской судебно-медицинской лаборатории я не узнал, скорее почувствовал, что это он.

Попросил прислать стоматологическую медкарту Сергея, а сам вылетел в Чечню. В Северном побеседовал с оставшимися еще в аэропорту очевидцами последнего боя Сережи. Записал детали его поистине самоотверженного поведения до и после ранения. После чего вылетел в Ханкалу вертолетом.

Представился там нашему 40-летнему генералу ФСБ, руководителю военной контрразведки в Чечне, который предпринимал все возможное, чтобы помочь мне.

Провел ряд встреч с теми, кто хоть что-то мог сказать и сделать в розыске сына. Теплилась надежда.

Вечером из Ростова-на-Дону поступила информация от начальника управления военной контрразведки ФСБ о том, что прижизненная формула зубов Сергея и найденного тела идентичны. Не верилось. Не хотелось верить.

Попросил врача-стоматолога, который лечил Сергея, прилететь в Ростов-на-Дону из Москвы. Помог Главком Внутренних войск.

Делать в Чечне больше нечего, и на следующий день вылетел в Ростов-на-Дону на окончательное опознание с участием специалистов лаборатории, врачей-стоматологов, представителей АТЦ ФСБ.

Тяжкое и очень горькое это дело. Куда деваться. Не хотелось верить, но это был наш сын. Правду говоря, я его уже узнал на видеокассете, но очень не хотелось верить. Очень. И все же сомнения были, пусть ничтожные, надуманные, но были.

Прощай, мой сын! Вечный покой тебе и слава. Спасая других, ты пожертвовал своей жизнью.

Вел себя геройски и погиб, как герой, не дрогнул в критическую минуту, не запятнал честь и достоинство настоящего офицера».

К этим словам остается добавить: майор Сергей Ромашин по достоинству награжден Золотой Звездой Героя России. Его именем названа школа № 3 города Южно-Сахалинска, которую он окончил. Там же, на Сахалине, ежегодно проводятся спортивные соревнования по рукопашному бою на приз Героя России Сергея Ромашина.

Прощай, мой муж

Прапорщик Геннадий Сергеев пришел в группу «А» в конце января 1992 года. До трагических октябрьских событий 1993-го оставалось немногим более полутора лет.

Страна переживала трудное время. Вместе с ней тот кризисный этап пыталась преодолеть и «Альфа». Этому этапу предшествовали многочисленные командировки в горячие точки — в Баку, Ереван, Степанакерт, Тбилиси, Душанбе. Бойцы спецподразделения видели, как разваливалась некогда могучая страна, набирал силу махровый национализм, как экстремисты раздували пламя гражданской войны.

Тяжкий труд, огромные усилия, сложная оперативная работа нередко сводились на нет бездумными действиями политиков.

«Альфой» попросту затыкали дыры, использовали как пожарную команду. Полыхнуло в Азербайджане — мчались в Азербайджан, загорелось в Грузии — их бросали туда.

Сотрудники устали, издергались. А главное — они не понимали смысла отдаваемых сверху приказов. Вскоре каждому бойцу стало ясно — этот пожар с помощью спецназа не погасить.

Однако эту истину не осознавали или не хотели осознать в Кремле.

В январе 1991 года группу сотрудников «Альфы» посылают в Литву, в Вильнюс. Там вокруг телецентра круглосуточное дежурство несут тысячи агрессивно настроенных людей, дороги перекрыты грузовиками, автобусами.

Задача подразделений МВД и десантников — оттеснить людей от объектов, обеспечить коридор «Альфе» для штурма телецентра. Но этого не случилось: танки и десантники опоздали, и 25 бойцов группы «А» пробивались через многотысячную толпу самостоятельно, без поддержки.