Спецназ ГРУ. Элита элит

В тот день капитан Дмитрий Разумовский не мог найти себе места. Он то метался по квартире, то вдруг застывал, обхватив голову руками, вперив взгляд в одну точку. Жена Дмитрия, Эрика, с тревогой следила за мужем.

Час назад в новостях по телевизору показали сожженную 12‑ю заставу Московского погранотряда. Всю ночь горстка пограничников отражала яростные атаки моджахедов. Погибло семеро ребят! Слава Токарев, Коля Смирнов, Сергей Пеньков… Всех их он прекрасно знал. Не раз прикрывали друг друга в бою. И вот теперь их нет.

А он здесь, в отпуске, в отцовском доме, в тихом мирном Ульяновске.

Диктор телевидения заявил, что мы и впредь будем давать жесткий отпор провокациям. Хотелось спросить: всякий раз такой ценой?

Год с небольшим назад, в июле 1993‑го погибли 25 российских пограничников на этой же 12‑й заставе. Вместе с ними был убит его друг, начальник заставы Михаил Майборода. Теперь вот еще семеро. Не слишком ли дорогая плата?

Да, спросить нужно, только кто же услышит, кто ответит капитану с далекой таджикско-афганской границы?

А что, если в газету написать про весь этот бардак, в «Известия» или в «Комсомолку»? Но тогда уж точно не простят. «Ну и хрен с ними, – в сердцах сказал себе капитан, – сколько же ребята будут гибнуть по дурости, по предательству». Уж он-то на все это за четыре года службы на границе вдоволь нагляделся.

Вспомнился разговор с офицером Андреем Мерзликиным за неделю до первого нападения на 12‑ю заставу.

– Не врублюсь, что творится, Дима, – сказал тогда Андрей. – На «Турге» «духи» засели, а нам их трогать не дают.

– То есть как не дают? – удивился Разумовский.

– Говорят, они нас от «вовчиков» оберегают.

– «Духи» оберегают? Ты не перегрелся, Андрей?

– Да я-то не перегрелся, – обиделся Мерзликин. – Это кто-то сверху у нас температурит. Видать, в бреду такие приказы отдает.

Мерзликин оказался прав. «Духи» месяц наблюдали за заставой, готовились, а потом ударили. Тот неизвестный, кто отдавал приказ не трогать «духов», не пострадал, разумеется. Пострадали пограничники. 25 погибших.

Ну и что же? Пошумели, поговорили, ноту протеста послали и потихоньку, помаленьку забыли павших. Теперь вот новые жертвы, новая кровь… Доколе, хочется узнать?

…В тот вечер он вытащил обычную школьную тетрадку и сел писать.

«Здравствуйте, пишет вам капитан российских пограничных войск в Таджикистане, начальник заставы десантно-штурмовой маневренной группы Московского пограничного отряда.

Пишу вам с болью в сердце, потому что 19 августа погибли мои боевые товарищи. Еще пишу потому, что устал биться головой о стену и надеюсь, что хотя бы вы сможете поднять наши больные вопросы на должный уровень. К нам часто приезжают корреспонденты, задают много вопросов, но почему-то при трансляции все наши интервью корректируются и острые углы из них вырезаются.

Служу в Таджикистане 4 года. Пришел сюда по своей воле охранять границу великого государства. Верю и сейчас, что это в интересах России. По многим причинам. Но почему Россия так наплевательски относится к своим сыновьям, которые ради нее головы свои складывают?»

Дмитрий отложил в сторону ручку. Не слишком ли резко? Да нет, не слишком. Ведь до нападения на 12‑ю заставу «духи» вели решительные боевые действия около двух лет. Все это было на его памяти. Из этих боев он сам не вылезал. Порой в один день по нескольку раз схлестывались. Абсолютный рекорд – восемь боестолкновений за сутки.

А когда 200 «духов» обложили на вершине горы 18 погранцов во главе с ним, начальником заставы, бой шел одиннадцать с половиной часов: начался в 5:30 утра и закончился после 17:00.

Было это 26 июня 1993 года. Еще 12‑я застава оставалась целехонькой, но моджахеды уже укреплялись на территории, которую контролировали наши пограничники. Базу обосновали между 11‑й и 12‑й заставами. Они тогда хорошо подготовились.