Спецназ ГРУ. Элита элит

В 00:50 в связи со сложившейся ситуацией террорист потребовал обменять полковника Савельева на сотрудника ФСБ и корреспондента».

Все, кто служил в «Альфе» с Анатолием Савельевым, знали – он страсть как не любил… стрелять. Странно звучит, не правда ли? Ведь Савельев не библиотекарем и не садовником работал. Он служил в подразделении специального назначения.

И тем не менее утверждаю: сотрудник группы «А» стрелял только в исключительных случаях. Даже в ходе боевых операций. Он как-то сказал мне об этом, и диктофонная запись точно воспроизводит его слова. Привожу их в точности.

«И вот самая главная мысль: не следует посылать спецподразделения туда, где надо стрелять. Для этого мы и готовим людей, чтобы они не стреляли, а действовали без выстрелов.

Если нужно палить, бери роту солдат, и они накрошат из автоматов похлеще нашего…»

Он не только так говорил. Он так делал.

Это подтвердил Афганистан. Там Савельев был, как он считал, три раза, на самом деле – четыре. В декабре 1979 года – дважды. Хотя, видимо, эти вылеты в Афган и прилеты обратно он счел за одну командировку.

«Для меня Афганистан, – рассказывал Савельев, – начался 11 декабря 1979 года. В нашу группу входили: Шергин, Гречишников, Тарасенко и я.

В свою очередь Изотов, Картофельников, Головатов выехали примерно в то же время, но не напрямую в Афганистан. Они приняли под охрану Бабрака Кармаля и все время были с ним.

Встретились мы с группой Изотова на даче Первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Рашидова под Ташкентом. Они еще там оставались, а наш путь лежал в Баграм. Там мы охраняли Сарвари, Ватанджара, Гюляку, Гулябзоя и Нур-Мухаммада-Нура, жили в капонирах, вместе готовили операцию по захвату власти.

Где-то числа 14‑го декабря должна была начаться операция. Мы уже посмотрели объекты, которые нам предстояло штурмовать. На каждый объект должен был идти один сотрудник группы „А“, да еще человек по пять „зенитовцев“ давали.

Но 14‑го штурм отменили, сказали, ночью 16‑го начинаем действовать. Опять отбой.

А на следующий день самолет, не выключая двигателей, заходит между капонирами, и нам говорят: „Срочная посадка на борт“. Вокруг дикая пыль.

Мы своих подопечных афганцев посадили, вещи их забросили, загрузили свои пожитки. Тут впервые увидели Бабрака. Он находился с нашими ребятами в соседнем капонире. Мы знали, что там кто-то есть, но кто, не спрашивали. Понимали: какой-то деятель, только рангом повыше.

В общем, сели и улетели.

Потом узнали, что нашелся-таки в верхах головастый мужик, который сказал: этими силами операцию проводить нельзя. А тут еще Амин серьезно повысил зарплату своим офицерам.

Как сказали нам потом Бесчастнов и Ивон, если бы стало известно, что вы прилетели, расстреляли бы на выходе из самолета. И вообще они признались, что боялись за нас, думали, не вернемся.