Спецназ ГРУ. Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны.

Вскоре меня вызвали к телефону ЗАС. Звонил старший офицер по специальной разведке разведотдела армии майор Михайлов. Я доложил о результате, но когда я перечислил то, что мы захватили, он не поверил и потребовал от меня, чтобы я доложил только реальные цифры. Я ответил, что все, о чем я рассказал, сейчас лежит возле склада РАВ, поскольку внутрь пока не помещается. Если он мне не верит, то может прилететь и пересчитать все сам. В конце концов не на Кандагарском рынке же я все это купил. Я сказал, что половину пришлось уничтожить, но цифры эти я не называл. Михайлов помолчал немного и спросил, почему я не бил первый караван. Я ответил, что при отсутствии связи это было бы самоубийством. Если бы была связь, можно было бы сковать моджахедов боем до подлета авиации и подхода брони. А без нее... Я сказал, что звание Герой Советского Союза, конечно почетное, но посмертно оно мне ни к чему.

Эпилог

Позже действительно рассматривался вопрос о присвоении мне этого звания, но поскольку это был мой первый результат, а в большей степени из-за пропущенного первого каравана, ограничились орденом «Красное знамя». Почти вся моя группа была награждена орденами и медалями. Сержанта Фролова я представлял тоже к «Знамени», но штабные крючкотворы урезали представление до «Красной звезды».

Парторг обиделся на меня за то, что его обошли при «раздаче подарков». Весь батальон знал, что Мовенко струсил — бойцы о таких вещах не молчат. Через несколько месяцев его перевели на повышение в Газни замполитом отряда.

После этого случая в разведотделе штаба армии меня иначе не называли кроме как: «кандидат в герои Советского Союза».

С тех пор записку «Привет от Козлевича» я частенько оставлял на разбитых машинах и на груди убиенных духов, под задницу которым неизменно подкладывал гранату без чеки. Но несмотря на это, я так и остался только кандидатом.

Разобрав захваченные нами документы, «агентурщики» выяснили, что мы «засадили» формированию иранских наемников, которые находились в Пакистане на доподготовке. Вводил их в Афган офицер Пакистанской разведки. Узнав это, нам стало ясно почему пленный и Гусейнов смогли понять друг друга. Видимо этот парень был из Южного Азербайджана, который находится на севере Ирана.

С. Козлов Солдатская смекалка

Бытует расхожее мнение, что в спецназ отбирали лучших из лучших. Но это не совсем так. В спецназ отбирали просто нормальных парней, да и то не всегда.

Смекалка русского солдата — понятие легендарное. Кто только ее не описывал. Но порой она идет рука об руку с такими, на жаргоне тех же солдат, «корками» и «пенками», а говоря литературным языком, курьезами, что, право слово, диву даешься.

Из-за частых обстрелов дневальных, несущих службу в небольших гарнизонах, разбросанных вдоль коммуникаций Афганистана, циркулярным приказом по Армии было определено, что во всех ее частях под «грибком» они должны стоять с оружием, в каске и бронежилете. И, если в малых гарнизонах это решение командования Армии имело и смысл, и логику, то в гарнизонах типа Кандагарского, где протяженность периметра охранения составляла около тридцати километров, а до ближайшего к противнику дневального, исключая, конечно, дневальных батальона охраны, было не меньше километра, приказ этот был довольно глупым. Но приказы в армии не обсуждают, а выполняют, поэтому в Кандагаре, как и во всем Афганистане, дневальные летом изнывали не только от жары, но и под тяжестью доспехов. Зимой хотя бы было не жарко, но ни каска, ни бронежилет, весивший двенадцать килограммов, легче не становились. А жаль!