Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны...

Как делается телерепортаж

Как-то к нам приехали журналисты с центрального телевидения. Очень хотят отснять что-нибудь интересное. А недавно у Файзали я видел много беженцев из Афганистана, которые за определенную мзду пересекают границу через наши погранзаставы. Еду к нему. Файзали говорит, что беженцев уже отправил, но должны его «пацаны» привезти из-под Колхозбада пленных духов от Гульбеддина Хекматияра, которые помогают здесь «вовчикам». Договорились о времени. Вечером приезжаю с журналистами. Они чувствуют себя свободно, думая, что раз наши войска здесь, то все будет нормально. Тут и Якуб приехал. Журналисты включили камеру, начинаю задавать вопросы «афганцу», один, второй, конечно через переводчика. Начинаю соображать, что это такие же «афганцы», как я японец. Это же начинают понимать и журналисты, но они реагируют по-своему. Начинают кричать на Файзали, мол, что ты нам подсовываешь, ты нас за кого принимаешь и т. д. Файзали понимает, что оказался в дурацком положении, а он этого не любит. Пленного «афганца» уводят. Файз говорит, что сейчас будет другой. Слышу какой-то разговор между ним и Якубом. Но ничего не понимаю. Приводят следующего пленного, начало диалога многообещающее, он из провинции Гильменд, пуштун. Журналисты просят назвать его столицу провинции, он несет какую-то чушь. Журналисты снова пытаются выяснить отношения с Файзали. Подхожу к Якубу. Он мне тихо говорит, что Файз решил этих журналистов грохнуть. Вот те на! Я знаю, что если Файзали решил, то сделает. Прошу Якуба повлиять на «коллегу». Тот говорит, что бесполезно, он уже пытался. Отвожу Файзали в сторону: – Ты что, рехнулся? – Они мне не нравятся, они ведут себя неправильно.

– Файз, они же гражданские, журналисты, они приехали со мной и уедут со мной, ты сам хотел журналистов, но не обеспечил настоящими духами. Это только твоя вина. Ну ладно, я с ними договорюсь, чтобы, как только у тебя снова будут афганцы, они приехали, ладно?

Нехотя он соглашается. Ну, таджикский Чапаев, и только.

Домой!

Познакомился с одним интересным узбеком. Богатое уголовное прошлое, но очень хитрый и мудрый человек. Он оказался одним из хранителей рашидовского золота. Он все ждет, когда за этим золотом придут от Рашидова. Есть все-таки честные и порядочные люди на этом свете! А в тюрьме, которая примыкает к полку и откуда давно убежали все «наказуемые», остался один зэк, которому до освобождения оставалось недели две. Вот он и ждет, когда вернется власть и официально освободит его. Дисциплинированный оказался.

Принято решение о нашем возвращении домой. Очередная страница истории спецназа перечеркнута. Правда, она очень странно отражена в историческом формуляре бригады: «В период с 28 сентября по 23 ноября 1992 года сводный отряд от бригады в количестве 402 человек выполнял задачу по усилению охраны и обороны военных и государственных объектов в Республике Таджикистан». Было-то два отряда. Ну да ладно.

В декабре я позвонил полковнику Меркулову. Узнал, что Сангак Сафаров и Файзали погибли. По телевизору показывают траурные процессии по этому поводу. К власти в Душанбе пришел Рахмонов со своим руководством. Эльдар Ахметшин прокомментировал: «Наши в городе».

А. Сухолесский Перевал Шар-Шар

11 ноября 1992 года. Около одиннадцати часов дня меня попросил зайти в штаб командир местной воинской части. Кивнув на телефон, что стоял на рабочем столе, комполка сказал, что на том конце провода вновь назначенный председатель Кулябского облисполкома Эмомали Рахмонов (ныне президент Республики Таджикистан). Не скрывая волнения, очень эмоционально Рахмонов объяснил ситуацию, которая заключалась в том, что сегодня утром боевики ИПВТ (Исламской партии возрождения Таджикистана) полевого командира Муло Аджика захватили перевал Шар-Шар в 50 км юго-восточнее Душанбе, на автодороге, связывающей столицу республики (находившейся в руках оппозиции) с городом Куляб. Как позже выяснилось, охрана перевала – около 10 милиционеров и боевиков Народного фронта – после празднования Дня советской милиции была застигнута врасплох и захвачена без сопротивления подъехавшими на двух Камазах «вовчиками» (местное название боевиков ИПВТ). Подразделения Народного фронта, блокированные в Кулябской и Курган-Тюбинской областях, были вынуждены вести боевые действия на нескольких оперативно-тактических направлениях, распыляя и без того некрупные силы. В районе перевала Шар-Шар они имели в общей сложности не более 40 человек, несущих постовую службу.

Учитывая строгий запрет на вмешательство во внутренние дела республики со стороны 201 мсд, Рахмонов обратился за помощью к нашей группе (неофициальным советникам руководителя фронта Сангака Сафарова). Мы, по сути, руководили боевыми действиями Народного фронта в Вахшской долине. Наше вооружение составляли лишь стрелковое оружие, автоматический гранатомет АГС-17 и два «подаренных» Народным фронтом автомобиля УАЗ-469.