Спецназ князя Дмитрия

– Заможешь. До свадьбы со мной будешь постоянно, я тебе все покажу и разъясню. В Москву съездим, рыбу сдадим, с ключником познакомишься. Лужки вместе проведаем, глянем на старосту да на смердов. Справу ратную у мужиков проверим, чтоб все наготове было.

– Наготове? Против кого ратиться собрались бояре?

– Мыслю, что против Суздаля. Если Андрей брата поддержит да мелкие князья Дмитрия нашего не признают – быть крови!

Глава 8

Дмитрий Константинович Суздальский, все еще считавший себя Великим князем Владимирским, рвал и метал. Он никак не хотел примириться с мыслью, что Алексий отнял у него высшую власть на Руси в пользу одиннадцатилетнего несмышленыша, что громадные деньги, потраченные в Орде, пропали втуне. Ратным, стоявшим во Владимире, он срочно выслал подмогу, собрав всех, кто был под рукой. Против Москвы этого все же было мало, и Дмитрий бросился искать союзников в предстоящей нелегкой борьбе. Первым он посетил своего брата Андрея Нижегородского.

Андрей не зря в свое время отказался от ярлыка великого хана на великое княжение в пользу брата. Он был трезвомыслящим, очень расчетливым и дальновидным политиком. Нижегородец прекрасно понимал, что за годы правления князей Калиты, Гордого и Красного в Москве образовался мощный кулак бояр, разбогатевших на тех землях и готовых драться за свои земли и за своего князя до последнего. Московская казна и их собственные накопления на порядок превосходили богатства любого иного русского княжества. В период, когда в Орде главным фактором борьбы за власть стало серебро, это было немаловажно. Андрей предвидел, что переход великокняжеского трона от Москвы к Суздалю или иному другому городу – явление временное, за которым неминуемо последуют новая борьба, новые потери, траты, разорения.

Оттого на горячие просьбы брата Дмитрия дать ему в помощь нижегородский полк Андрей ответил решительным отказом.

– Я не вижу смысла зря лить русскую кровь! – заявил он. – Это на руку только Орде или Литве. Нужно Русь крепить, чтобы сделать ее сильной и сохранить для потомков, а ты ее желаешь лишь расколоть и ослабить. Москва давно уже, еще при батюшке нашем, выиграла спор за право называться первым княжеством, и не нам теперь что-то менять. Меня устраивает та власть, которую я имею. Если тебя нет – твое дело! Раз княжества своего не жаль – наводи на него рати и разорение!

– Я и без тебя окорочу Алексия!! – запальчиво крикнул Дмитрий.

– С кем же это? Малые князья не пойдут, они не решатся потерять все, если ты проиграешь.

– Я к Ольгерду немедленно сам выеду! Заключу с ним союз, пообещаю Можай, Волок Ламский, Медынь, если он поможет захватить земли Дмитрия. Мы просто поделим их пополам! Запад к Литве отойдет, восток к Суздалю.

Андрей не выдержал. Вскочив, он схватил брата за отвороты опашня, неистово тряхнул и прорычал:

– Отцы и деды Русь собирали по крохам, а ты хочешь ее располовинить да литвину отдать?! Знай, что в этом случае я своих воев под московский стяг приведу! Сам буду просить Дмитрия, чтоб у Мюрида татар против тебя, Каина, просил! Места тебе на землях отца не оставлю!!

Нижегородский князь приподнял оторопевшего брата в воздух и с силой отшвырнул в сторону. Отошел к столу, прямо из братины выпил темного хмельного меда. Затем вдруг неожиданно для Дмитрия улыбнулся:

– К Ольгерду, говоришь? Этот литвин поумнее любого из наших князей будет! Зачем ему рати свои на наших полях трепать невесть ради чего, когда Киев и вся Подолия сами к нему в руки упасть готовы. Он с Любартом полки литовские и русские к южным границам Литвы сейчас стягивает. У татар нестроение, разбить их большого труда литвинам не составит. Год, самое большое два, и Литва вдвое к югу расширится. Не-е-ет, Ольгерд над тобою сейчас только посмеется! Езжай, братец, езжай!

– Откуда про Киев ведаешь?

– На торг спускаюсь иногда, с купцами баю. Они лучше любого лазутчика порою поведать новости могут.

В улыбке Андрея, в его глазах была такая ирония и злость на брата, что Дмитрий не выдержал. Громко хлопнув тяжелой дверью, он бегом спустился по лестнице, крикнул воеводе запрягать лошадей и выводить гридней из города. Спустя час небольшой отряд направился берегом вверх по Оке.

«Не отдам! Не отдам! Все одно не отдам! Один ратиться буду, но не отдам Владимира!» – в ритм конским копытам билось в мозгах князя, и встречный ветер никак не мог остудить его горячую голову.

Весна тем временем все решительнее вступала в свои права. Лучи солнца жадно поедали остатки темного зернистого снега, тепло мягкими лапами ползло в овраги и чащу леса, добавляя все новые и новые ручейки к уже стремящимся в ближайшие реки и озера. Расцвели подснежники, ели и сосны выбросили нежно-зеленые побеги на концах темных перезимовавших лап-ветвей. Засвистели крыльями кряквы, захоркали вечерними зорьками вальдшнепы, зашевелила траву на мелководье вышедшая на нерест щука. Природа проснулась ради продолжения жизни на земле! И лишь люди в эти дни начали собираться на московских и суздальских землях, помышляя и готовясь к возможной смерти!..