Спецназ Красного Герцога (СИ)

     С прибавлением новых земель и в первую очередь Австралийского генерал-губернаторства хлопот у нас прибавилось, особенно в Австралии. Там было много плодородной земли и туда шел от нас постоянный поток беженцев пейзан из Европы, где тлели бесконечные Гугенотские войны. Народ проходил через магические рамки на галеонах, становился лояльным и покладистым, а потом ночью корабль проходил через портал и утром переселенцы уже видели Австралию, причем почти никто не удивлялся, так как легенды о 'Волшебном ветре', уже давно стали в Европе былью. Генерал-губернаторство уже населяли десятки тысяч людей и это был явно не предел. Правда Испанская инквизиция объявила антиподов слугами Лукавого и требовала всех, кто там живет или хотя бы бывал отлучить от церкви, но Папа Римский эту идею не поддержал и судя по всему, решил помириться с иезуитами. А барон Базен, которому доверили организацию набора добровольцев на переселение и получивший неограниченное (в разумных пределах) финансирование, скупил для наших Австралийских хозяйств, чуть ли не всех коров и свиней из Нидерландов.

      Но политика вторглась в наши хозяйственные заботы... В Париже была арестована и заключена в Бастилию герцогиня де Шеврез, по приказу Мазарини естественно. А Арамис был отправлен в отставку, чему ни капли не огорчился, а отбыл провинциалом-прокуратором Ордена на Карибские Заморские территории, в сане кардинала. Иезуиты к этому времени подмяли под себя весь Мейн включая Кубу, Барбадос и.т.д. и имели неплохой флот и мощные береговые фортификации, уж золота у них хватало, а армию они себе набрали их крещеных жителей своих Южно-Американских республик. Так что Арамис был вполне доволен переменами, в отличие о нас. Нет, к Мазарини мы относились сложно... с одной стороны хитромудрый интриган, но вроде в нашей истории был преданный сюзерену человек, который все свои миллионы, нажитые непосильным трудом, завещал молодому королю. Ну а что с королевой закрутил роман, так это дело житейское, но вот наших друзей обижать не следует.

      Мазарини шел по Пале-Роялю,по своему Пале-Роялю. Сколько лет он ждал этого момента, осталось еще утвердить у Папы сан кардинала, но королева обещала. Пройдя мимо отсалютовавших ему гвардейцев, министр испытал укол сожаления, ибо из старой Красной гвардии, служить новому министру не пожелал никто.

      Мазарини завернул в коридорчик ведущий к его личным апартаментам и застыл не месте... Перед ним стояли две фигуры в багряных рясах, с низко надвинутыми на лицо клобукам. Один из незнакомцев сказал низким голосом: 'Джулио Маццарино. Тебя ждут на Высоком Трибунале, следуй за нами и показал на вспыхнувший в стене проход. На подгибающихся ногах министр шагнул в неизвестность, сил сопротивляться у него не было.

      Его привели в огромный, судя по всему подземный зал, в багряно черных тонах. На его стенах бездымно горели факелы странным черно-красным пламенем, посредине стоял массивный черный стол, похожий на кафедру, за которым пребывали три фигуры в багряных балахонах и колпаках с прорезями для глаз.

      Помимо Мазарини с сопровождающими его фигурами, из другой арки, такая же пара стражей ввела в зал человека в находящемся в беспорядке, но явно дорогом дворянском платье человека, с черным мешком на голове.

      Перед столом внезапно замерцала красным светом, одна из каменных плит, которыми был выложен пол и на эту плиту вытолкнули того второго человека и Мазарини узнал маркиза де Ге, о делах которого творящихся в его замке, уже давно ходили страшные слухи. Средний из судей поднялся и заглянув в лист бумаги у себя в руках и стал зачитывать то ли обвинение, то ли приговор, в котором значилось, что маркиз у себя на землях пытал и убивал детей своих подданных и посему деяния маркиза превысили все допустимые и недопустимые пределы жесткости, за что он подлежит очищению от скверны огнем к чему и приговаривается Высоким трибуналом. Как только он произнес эти слова, рядом с маркизом полыхнули огнем четыре плиты и разверзлись огненным колодцем, в который таинственные стражники сбросили кричащего от ужаса маркиза. А потом засветилась плита на которой стоял Мазарини и судьи обратили свои взгляды на него. Министра обвинили в излишней гордыне, но дали надежду на исправление и предупредили, чтобы он работал только на благо королевства, короля и королевы и не смел бы более никогда причинять какой-либо вред, герцогиням Шарлотте и Анне и их друзьям. После чего министр очутился в том самом коридоре, откуда его похитили. Первое, что он сделал, это поехал в Бастилию, где лично освободил герцогиню де Шеврез, рассказав ей (а потом и королеве) абсолютно фантастическую историю ее заточения и освобождения, где министр естественно выглядел рыцарем без страха и упрека, как минимум на двух белых конях.

Глава 94. Йеллоустонская кальдера