Спецназ Красного Герцога (СИ)

      Во всех кабачках Мадрида распевали песню из нового спектакля Королевского театра 'Пираты Мейна' , под авторством нашего старого друга, Московитского композитора Вольдемара Качессоффа. Песня была про испанских моряков, ловящих английских пиратов, и каждый куплет заканчивался припевом: 'Вот какие славные обычаи в Кастилии'. Пьеса была запрещена церковью, так как в одной из сцен участвовали московитские ушкуйники, с изображением языческого бога Перуна, что епископ посчитал ересью. К счастью композитора, инквизиции было не до него, ибо инквизиторы усердно раскручивали тайное общество Маранов, что было гораздо интереснее и прибыльнее, чем возня с театром. Композитора посадили только под домашний арест (так как его пьеса понравилась самому королю), но была еще одна загогулина в этом деле... Тут опять всплыл сеньор Пастес, который обвинил композитора в неуплате долга, по явно поддельному векселю, причем долг был равен сумме полученной автором за пьесу, а это были, худо-бедно, восемнадцать тысяч двойных дублонов. Историю про композитора, нам рассказал никто иной, как д`Артаньян, которого Портос встретил на Гран-Виа, где выбирал себе осередную роскошную перевязь. д`Артаньян вернулся на службу в охрану королевы и снова привез в Мадрид письмо ее брату, королю Испании, но на этот раз и от королевы, и от короля, но никак не мог получить аудиенцию, ибо тот самый Пастес оказался оплатить предъявленный вексель, а без хорошей взятки, прорваться хотя бы на малый прием в Эскуриале, было не реально. Мы собрались у нас и открыли совет... И я, выслушав несколько идей и предложений своих друзей, предложил попробовать 'потрогать за вымя' ростовщика, и изъять у него украденные у наших друзей деньги, но сделав постное лицо, сказал, что возможно благородным дворянам невместно этим заниматься, но получил бурное отрицание данной невместности, причем Шарлотта даже обнажила кинжал (почему-то она весьма недолюбливала ростовщиков).

      Операция я разделил на три стадии... Экспроприация ростовщика, ввод д`Артаньяна на Малый королевский прием, спасение де Варда, ну и попутно спасти нашего друга композитора. Мадридская резиденция сеньор Пастеса находилась в пригороде Мадрида на не особо оживленной улице и что немаловажно, были у особняка и 'черные ворота' выходящие в совсем пустынный переулок. В этом переулке, д Артаньян и Портос, переодетые возчиками, увлеченно чинили рваную упряжь у фургона запряженного четверней. С их переодеванием и гримом конечно был ряд забавностей... Мы с Миледи конечно не стали светить свои магические способности, а сделали вид, что наносим на лица мушкетеров макияж, хотя накладывали аватары и кафтаны возчиков что мы им дали, было нанесено заклятие 'обтекания взглядом', то есть с расстояния больше десяти шагов их никто кроме нас не видел, так, максимум размытые силуэты. Оставив мушкетеров скучать в переулке, мы с Шарлоттой, приняв личину стражников инквизиции, вошли в дом ростовщика с парадного входа. Всех встречных слуг, мы естественно одаривали заклинаниями оцепенения и подчинения. Сам ростовщик заперся у себя в апартаментах, где пересчитывал очередную добычу. Когда мы бесшумно открыв двери заклинанием 'Железной ветки' вошли туда, то я услышал из открытой секретной дверцы бормотание, до боли напомнившее речи 'скупого рыцаря'. Синьор Пастес стоял у открытого сундука и пересыпал из ладони в ладонь золотые монеты, приговаривая и причитая. Мы не стали рассусоливать, Шарлотта наложила на него заклятие и мерзавец нам много чего рассказал и написал по нашей 'просьбе'. В его тайной комнате было девять сундуков, один с векселями, три с драгоценностями и пять с золотыми монетами. Не все эти сокровища были его, он оказывается входил в тайное Кубло ростовщиков и работорговцев, охватывающее своей сетью несколько стран от Испании до Магриба и даже Турции. Помимо работорговли и финансовых афер, они давали секретные ссуды высшим дворянам и даже монархам. Кстати нынешнему королю Испании, они тоже давали ссуду, когда он еще был инфантом. У ростовщика был даже заветный перстень, по которому он мог в любой момент придти во дворец. Мы еще какое-то время с ним повозились, подредактировав его признания в шпионаже в пользу Британии, добавили к ним написанное его же рукой покаянное письмо герцогу Альбе, где была отмечена невиновность де Варда и Вольдемара Качессоффаи где было сказано, что он передает все неправедно нажитое герцогу, а сам мучимый совестью накладывает на себя руки, убив себя ядом что мы ему и устроили, с помощью бокала старого Хереса и порции некоего порошка из одного из хитрых колец Миледи, так что умер и не заметил. Ведь от ее яда нет противоядия.