Силы узурпаторов пошли в атаку и тогда снова заговорила артиллерия Портоса, ударили мушкеты гвардейцев и атака захлебнулась, а королевская артиллерия накрыла вражескую конницу, выдвигающуюся на флангах. А потом по смятым флангам ударили всадники на черных першеронах, в красных кожаных кирасах с крестом Святого Людовика, два личных кавалерийских полка герцога фон Штофа.
В это самое время из порталов в Лувре хлынули наши абордажники, верхушка инквизиторов и самозванец были взяты живьем, но королева-мать успела разгрызть камень с ядом в одном из своих перстней, отравив предварительно несчастного мальчишку двойника. Как сказала позже королева Анна: 'Ехидна ужалила сама себя'.
Король торжественно въехал в Париж под ликование толпы (ведь толпа всегда ликует встречая победителей), в свите короля парижане увидели человека в красной кардинальской мантии, это был кардинал, герцог д`Эрбле, бывший мушкетер Арамис, впрочем как сказал Портос - 'Бывших мушкетеров не бывает'. Что забавно... на стенах домов висели кое-где старые прокламации обличающие королеву Анну и молодого короля в самозванстве. Мне поневоле вспомнилось описание возвращения Наполеона во время 'Ста дней' прочитанное в книге Тарле 'Наполеон', как там Парижские газеты меняли названия статей по мере приближения императора к Парижу, от сакраментальной фразы 'Корсиканское чудовище высадилось во Франции', до 'Париж встречает своего любимого императора'.
А мы отбыли из ликующего Парижа в мое герцогство, но на самом деле, нырнули, конечно, сквозь портал на свой Остров.
После моей инициации, как Командора пункта управления, отбитого у инквизиторов, мое информационное поле, как то вдруг ненавязчиво увеличилось, как и специальные возможности, но самое главное для меня открылся путь в новые порталы и в несколько новых ангаров на Острове. В одном из ангаров мы обнаружили очень интересные комбинезоны высшей защиты Имперской пехоты. Это был белый комбинезон с капюшоном из тончайшего материала, типа шелка, но это был не шелк, судя по спецификации которую выдал информаторий, это была живая субстанция, которая держала любой клинок или пулю, распределяла любой удар безвредно для хозяина и давала возможность находиться под водой до ста часов, плюс к этому комбинезон обладал возможностью мимикрии и художественного изменения внешнего вида. В комплект также входил большой кинжал устрашающего вида, резавший все что угодно и карабин, функционально типа наших с Сашкой 'Суоми' с бесконечным боезапасом.
А еще в одном из проявившихся ангаров мы нашли самую настоящую подводную лодку. Она была огромной и почему-то желтого цвета. Внутри она была оформлена, как 'Наутилус' из книги Жуля Верна, только с древнегреческим уклоном, симбионт сразу выдал всю схему отсеков корабля, системы управления, безопасности и жизнеобеспечения и естественно арсенал (по части безопасности система спросила, что делать с моими спутниками... изолировать, уничтожить или дать статус членов экипажа). В арсенале были карабины стреляющие на воздухе и под водой шариками плазмы и тяжелые и легкие скафандры, тяжелые были практически малыми субмаринами, ибо имели ресурс на пятьсот часов, плюс вооружение и набор внешних инструментов, Мне сразу захотелось в этом скафандре навестить Мадридскую инквизицию. Сама подлодка имела восполняемый ресурс на тысячу дней, после чего надо было менять энергетические капсулы в реакторе, запас капсул присутствовал и на подлодке и в ангаре. Выход в море осуществлялся через портал. В адмиральском салоне субмарины на стене висел большой матовый экран, на который мола выводится любая нужная информация, такой, только поменьше, был на Центральном посту, при плавании из мини-шахт, выпускались крохотные атмосферные спутники, они могли подниматься до километра вверх и отлетать до десяти километров по горизонтали, плюс на эти экраны можно было выводить информацию с наших спутников. Экран мог показывать и фильмы ХХ века с Земли и каждый раз при включении экрана, там запускался цветной рисованный фильм про путешествие четырех друзей на субмарине желтого цвета, исследователям настолько понравился этот фильм, что они сделали песню из него гименом своего корабля.