Спецназ. Любите нас, пока мы живы

Магическое, кровавое слово «Минутка»… Что такое «Минутка» — хорошо знают, воевавшие в Чечне. Так до первой войны называлось кафе на площади, трагически известной по количеству потерь в живой силе, которые понесли здесь российские войска. Площадь «Минутка»- народное название, рожденное обстоятельствами войны. В конце марта 1996 года я вылетел из Грозного в Центр погибших «Черным тюльпаном», сопровождая двух убитых собровцев — земляков. Печальный груз «200» я привез в 124-ю лабораторию, где меня встретил полковник медицинской службы, командированный в Ростов-на-Дону из Военно-Медицинской Академии г. Санкт-Петербурга. Приняв от меня документы, он, сверхутомленный, спросил, где люди погибли? Я ответил: «На Минутке». И полковник с невыносимой болью сказал: «Ну, сколько вы будете с этой Минутки убитых возить?!»

«Минутка» всегда была важна в стратегическом смысле. Поэтому в первую и во вторую войну за неё сражались с особым ожесточением.

В первую чеченскую кампанию СОБР ГУОП участвовал в штурме Грозного. Начальник СОБРа Крестьянинов Андрей Владимирович, в ту пору командир отделения, в январе 1995 года вместе с офицерами 45-го полка ВДВ, спецназа ГРУ и собровцами сводного отряда отбивал у врага «Кукурузу»- злосчастный семнадцатиэтажный дом, нависавший над рекой Сунжа, дворцом Дудаева, Совмином, Нефтяным институтом. С «Кукурузы» просматривался весь проспект Ленина, ведущий к «Минутке».

Во вторую войну с востока на Грозный наступал Кукарин Е.В., фронтовой опыт которого теперь был составной частью боевого опыта ОМСН «Рысь».

В нашем неторопливом разговоре я сразу обратил внимание, что он редко говорит «я», больше «мы», имея в виду своих боевых друзей, с которыми освобождал город. Он был честен в перечне проблем, отдавал должное не только мужеству своих солдат, но и реально оценивал силу противника. Его обыкновенно фонтанирующее чувство юмора и самоирония затихали при воспоминаниях о сложностях боевых будней. В рассказах о погибших преобладала скрытая горечь. Сидевший передо мной боевой офицер в своей любви к артиллерии, минометам, в искусстве их применения, в суворовском уважении к российскому солдату был для меня легендарным капитаном Тушиным из романа «Война и мир»- только уже полковником, с академическим образованием, познавшим чудовищную криминально-террористическую войну.

Кукарин Евгений Викторович курил сигарету за сигаретой, и я его глазами видел Грозный, профессионально подготовленный чеченцем Масхадовым к обороне.

Во время нашего разговора в расположении Отряда милиции специального назначения телефон в рабочем кабинете Евгения Викторовича на мою удачу молчал.

Диктофон позволил сохранить подлинность интонации Кукарина. В своем рассказе о штурме Грозного он был по-солдатски щедр в подробностях. На такое способны только бывалые люди, которые даже не догадываются что их участие в войне, то есть в защите жизни, останется в истории.

Седьмого ноября 2006 года полковник Кукарин Евгений Викторович рассказал:

— В Чечню я, тогда начальник оперативного отдела штаба Группировки Внутренних войск, и со мной десять офицеров прибыли в декабре 1999 года. Дорога на войну была короткой: от Моздока до Терского хребта, где, помимо нас, разворачивался армейский командный пункт. Грозный визуально не наблюдался. Погода была паршивая: то туман, то низкие облака. Да он нам зримо, как на картине, и не нужен был. Мы были операторами командного пункта ВВ, и в нашу задачу не входил самостоятельный поиск огневых точек противника. Нормальный оператор, он, когда читает сводку, смотрит на карту, слушает, что ему докладывают по телефону, обязан зримо представлять перед собой всю обстановку, анализировать, выдавать свои предложения — куда перебросить войска, какое направление усилить, где обойти противника. Операторы — это мозг командного пункта, который собирает информацию, обобщает, докладывает, вырабатывает предложения для принятия решения начальника штаба. Потом тот докладывает эти предложения командующему. Операторы ведут обстановку, постоянно осуществляя сбор информации. Я был начальником оперативного отдела: помимо сбора, анализа, подготовки предложений, мы постоянно оформляли карты для доклада начальника штаба — командующему.