Спецназ не сдаётся

 Родителей своих Тамерлан не помнил, отец был водителем-дальнобойщиком, часто бывал в разъездах. Однажды, вернувшись раньше из командировки, он не отогнал «Алку» на базу, а решил свозить мать в горы к родственникам. Накануне ночью прошел дождь, и дорога стала скользкая, как стекло, отец не справился с управлением, и тяжелая машина рухнула в пропасть. Осиротевшего мальчика воспитал Салман Гафуров, старший брат отца. В семье дяди детей не было, поэтому Тамерлану досталась вся любовь и внимание уже немолодых родственников. Почетный нефтяник, Герой Социалистического Труда, Салман Гафуров пользовался уважением не только в родной Чечено-Ингушской республике, но и в самой Москве, его неоднократно выбирали депутатом Верховного Совета СССР.

 Для племянника Салман ничего не жалел, он учился в единственной республиканской спецшколе с английским уклоном. Дядя неоднократно там бывал, проверяя успехи Тамерлана, каждое лето отправлял мальчика отдыхать в лучшие пионерлагеря Советского Союза. Тетка, худая болезненная Лейла возила мальчика по настоянию дяди в туристические поездки по стране.

 По окончании десятилетки, когда встал вопрос, чем заниматься и куда идти учиться дальше, Тамерлан как-то неуверенно произнес, что хотел бы стать журналистом, а в будущем, может быть, писателем. Дядя ничего не сказал, но только через неделю после выпускного взял племянника с собой в Москву, документы для поступления сдали в МГУ на факультет журналистики. В коридоре главного корпуса, битком набитом абитуриентами, только и витали разговоры: какое количество претендентов на одно место и у кого какие шансы на поступление

 Когда после первого экзамена Тамерлан заикнулся об этом дяде, тот лишь улыбнулся в густые с проседью усы и сказал:

 — Не волнуйся, ты поступишь. Я обо всем уже договорился.

 Действительно, в списках счастливчиков, поступивших в университет, Тамерлан Гафуров обнаружил свою фамилию. Вскоре наступила беззаботная пора студенчества, лекции и факультативы сменялись дискотеками и веселыми пирушками в дни стипендий. В первые же дни Гафурова «перекрестили», посчитав, что имя Тамерлан слишком уж несовременное. Теперь при знакомстве он называл себя Тимуром (еще один вариант имени хромого завоевателя), но сокурсники пошли еще дальше, сократив его имя до короткого и звучного — Тим.

 Через два года беззаботной жизни его постигла тяжелая утрата — Тимур получил известие, что от обширного инфаркта скончался дядя Салман. Сразу же иссяк финансовый ручеек ежемесячных переводов. Теперь и ему пришлось, кроме учебы, по ночам подрабатывать, разгружая вагоны или охраняя стройку.

 История страны вступала в новую эпоху, и зарождалась эта эпоха в Москве. Именно отсюда, как круги от брошенного в воду камня, расходилось по всему миру: «Перестройка», «Гласность»... Неожиданно народ стал смотреть трансляцию заседаний съезда Верховного Совета и услышанное там обсуждать до хрипоты, до драки. Страна, как скороварка, наполнялась паром противоречий, требовавшим выхода. Создавалась революционная ситуация, когда верхи уже не могли, а низы давно не хотели.

 Фарс августа девяносто первого года стал той отправной точкой, вызвавшей катаклизм, взорвавший огромную империю.

 Увлеченный революционными идеями, Тимур на лето поехал на родину предков. К тому времени Чечено-Ингушская автономная республика перестала существовать, превратившись в два отдельных субъекта — Чечню и Ингушетию.

 После августовских событий Грозный бурлил, в город съезжались все представители чеченских тейпов (кланов), на родину возвращались лучшие сыны своего народа — военные, интеллигенция, дипломаты и ученые. Сюда же ехали и уголовники всех мастей, интуитивно чувствуя, что здесь им будет чем поживиться.

 Идея независимой Ичкерии захлестнула многих чеченцев. Тимур Гафуров бросил учебу в МГУ, хотя до окончания университета оставался всего один год. Он ходил на все митинги, где выступал новый президент республики, в недавнем прошлом генерал Советской Армии, разоружал воинские части, дислоцированные на территории Чечни (независимой республике нужны свои вооруженные силы).

 Затем одним из первых записался в добровольческий батальон. Три месяца инструкторы готовили бойцов, их немилосердно гоняли по горам, учили стрелять, снимать бесшумно часовых, минировать дороги, убивать голыми руками. По ночам, лежа в жесткой койке, Тимур, морщась от боли в натруженном теле, почему-то думал о своем имени, в глубине души полагая, что именно оно определило его судьбу.

 Вспыхнувшая война между Грузией и решившей отделиться Абхазией швырнула добровольческий батальон в гущу событий. Уже через месяц о батальоне заговорили, назвав его наиболее боеспособным подразделением и присвоив ему имя «Абхазский». А еще через месяц, в боях за Сухуми Тимур был тяжело ранен, его вывезли обратно в Чечню. После выздоровления вернуться в батальон ему не пришлось, его вызвали в президентский дворец.