Спецназ не сдаётся

 — В общем, присмотрел я один магазинчик, — начал Тик-Так вводить Василия в курс дела. — Небольшой круглосуточный, но проходимость хорошая. Большая проходимость. Собранные за сутки «бабки» они сдают каждое утро. Ночью там стоят два желторотых юнца. Короче говоря, на две минуты работы, а куш можно оторвать солидный...

 — Так ты что, решил брать магазин? — пьяно икая, спросил Еж, пытаясь вилкой подобрать кильку в томате.

 — Мы будем брать.

 — Как? — Хмель моментально улетучился из головы Погожина. — С голыми руками?

 — Почему? — На стол лег черный, местами с облупившимся воронением и треснутой пластмассовой накладкой пистолет Макарова. — Правда, осталось четыре патрона, но на это дело хватит.

 — А мне что? — Уголовник Еж, всю жизнь специализировавшийся на мелких кражах, не хотел участвовать в вооруженном налете, где дело может закончиться «мокрухой», сейчас он искал повод соскочить.

 — Вот тебе, — рядом с «макаровым» легла самодельная «поджига» в виде контура пистолета. Сверху толстой стальной проволоки была трубка, тыльный конец которой был сплющен и просверлено тоненькое отверстие, возле которого изолентой были примотаны четыре спички. Над спичками возвышался крюк, сделанный из той же стальной проволоки и небольшой пружины. Часть крюка со скобой уходила вниз к рукоятке, а на верхней части была прикреплена терка от спичечного коробка. Достаточно нажать на скобу, чтобы крючок с теркой, вытолкнутый пружиной, прошелся по спичечным головкам, воспламенив их. В детстве такие штуки называли «самопалами», и однажды Василий видел, как при выстреле такая штука оторвала мальчишке руку. Но сейчас это не было самым страшным.

 — Да ты че, Тик-Так, с этим идти на дело?! Куры засмеют, — как можно воинственней произнес Ежик.

 — Не ссы в компот, там повар ноги моет, — оскалился пьяненькой улыбкой гость. — Я все сделаю сам, тебе надо будет только постоять на стреме да в случае чего пальнуть из этой дуры для острастки. Понял?

 Василий молчал, Тик-Так расценил это по-своему.

 — Может, лучше бомбануть обменник?

 — Нет, — поспешно ответил Погожин.

 — То-то, шелупень... Вечером идем на дело. А сейчас я кину кости, что-то меня разморило.

 Гость поднялся со своего места и повалился на диван; вытянувшись во весь рост, он тут же захрапел. Погожин обессиленно опустил голову на стол и провалился в забытье.

 На улице основательно стемнело, когда из подъезда вышли две фигуры. Они выглядели настолько контрастными, что невольно вызывали улыбку. Низкорослый, коротконогий Ежик едва поспевал за раскачивающейся дылдой Тик-Таком, который в левой руке держал большую сумку-баул «мечта оккупанта», куда он собирался сложить добытые трофеи, правая покоилась в кармане полупальто.

 Ехать пришлось далеко, полчаса на метро, потом еще час тряслись на троллейбусе. Все это время Погожин был ни жив ни мертв, мысль о вооруженном ограблении буквально парализовала его волю.

 Наконец троллейбус остановился, двери с шипением открылись.

 — Пошли, — буркнул Тик-Так, поднимая с пола баул. На улице было темно и сыро, но погода сейчас никого не интересовала. Они прошли в полном молчании метров двести до первого поворота.

 — Вот он, — Тик-Так ткнул длинный гнутый палец в направлении одноэтажного квадратного магазина, обшитого плитами белого декоративного пластика. Верзила расстегнул «молнию» на сумке, вытащил оттуда серый плащ из «гардероба» Погожина и сказал:

 — Значит, действуем как договорились. Я в лавку захожу и беру двух халдеев на мушку, ты стоишь за дверью на подхвате, если что, пальнешь из поджиги. Заодно и цинкуй на стреме. Как только все будет закончено, я выхожу, передаю тебе сумку, ты идешь на остановку. Я переодеваюсь в свой макинтош и следом за тобой. Потом рвем когти к тебе на «хазу». Ферштейн?

 — Угу, — только и смог кивнуть Васька.

 — Тогда пошли.

 Плащ оказался коротким и трещал по швам, но налетчика это мало волновало, опытный преступник хорошо знал психологию жертвы, страх быть продырявленным из оружия парализует человека, в такой момент мало кто обратит внимание на детали одежды.

 Когда Тик-Так отворил дверь, Ежик, ставший чуть поодаль, увидел тумбу кассового аппарата, за которым сидел молодой человек в черной жилетке и белой рубашке. Второй продавец, одетый также в форменную жилетку, стоял возле турникета у входа в торговый зал.