Спецназ не сдается

— Руль — прямо! Подруливающее — стоп!

— Есть «прямо»! Есть «стоп»!

— Право на борт!

Капитан толкача перевел рычаг левой машины на «полный вперед».

С полубака прозвучала команда второго штурмана:

— До причала тридцать! До вешек — пятнадцать.

Кашинский под водой обмяк на своем месте. И покрутил у виска пальцем: «Они оба чокнутые — и лоцман, и водитель ПСД».

— Приготовить швартовы с правого борта! — бросил лоцман, окутываясь клубом сизоватого дыма.

— Есть! До вешек тридцать пять.

До рейдовых вешек, высотой в шесть метров и голиком на топе, действительно было порядка тридцати-сорока метров.

— Швартовы с правого борта готовы.

— Подруливающее влево!

— Есть, влево!

А вот и причал. Обшарпанные кнехты и докеры рядом с ними.

— Подготовить швартов с кормы!

— Есть!

— Машинам «стоп»!

— Есть «стоп»!

— Лоцманский флаг убрать! Подготовить трап.

Еще не затихли машины и винты не прекратили свой буквально убийственный ход в нескольких метрах от «мини-подлодки», как Перминов направил носитель под баржу, находя под ней надежное убежище. Быстрый взгляд на часы: через десять минут начнется дежурный сброс глубинных бомб. Даже в транспортировщике оставаться было опасно.

Диверсанты переключились на индивидуальные дыхательные аппараты и, сдвинув в стороны плексигласовый колпак, вышли из ПСД и поплыли к середине баржи.

* * *

Хотя это и была баржа бункерного типа, а не так называемая «площадка», но на ней перевозили эту самую черепицу. Она была уложена рядами, ряды укреплены досками. Причем очень надежно: ни один ряд не сдвинулся с места за все время немалого пути. Стропальщикам лафа, порадовался за иранских рабочих Кашинский, скрываясь между рядами черепицы. Даже потрогал ее руками.

Вслед за старшим товарищем на баржу забрался по приваренной к борту лестнице, уходящей ниже ватерлинии, Сергей Перминов. Дежурный сброс бомб они переждали, укрывшись между стеной причала и бортом баржи и удерживаясь на металлических скобах. Сверху их не было видно — их скрывали горизонтальные ребра жесткости, проходившие по всему корпусу судна и возвышающиеся над причалом на тридцать-сорок сантиметров. Оба машинально отметили время, когда корпус баржи глухо отозвался на первый взрыв глубинного снаряда: часы показывали 20.58.

...Пловцы перевели дух. Они слышали, о чем говорили на причале капитан и хозяин груза: разгрузкой займутся завтра, а до того времени баржа простоит на месте.

Тритоныч снова коснулся рукой черепицы и даже понюхал ее. Вполголоса спросил, поправив автомат:

— Недавно я смотрел кино про вампиров...

— Про кого? — удивился Сергей.

— Про вампиров. Представляешь, вампиры грабили банк! На фига им это?! И вот я думаю, на фига военным черепица. — Кашинский умел безостановочно переключаться с одной темы на другую. Указав себе за спину, сказал: — В том месте, где сейчас болтается тральщик, раньше стояла сверхмалая подводная лодка северокорейского типа. Я был на ней, хорошая жестянка. С одним только шнорхелем может идти больше тысячи миль. Нам бы такую.

Кроме тральщика и артиллерийских катеров «Моудж», в порту стояли два противопожарных катера типа «Саламандра»; ближе к берегу, за подобием излучины, приютившей ангары мастерских, виднелись кормы катеров на воздушной подушке.

Но больше всего диверсантов заинтересовало небольшое суденышко; его бы Коля Зацарный охарактеризовал как «маленькую суку». То был портовый, или рейдовый, толкач, относящийся к речным буксирам. Низкосидящий, с непомерно большой трубой, дающий при полном ходе такую волну, от которой переворачиваются легкомоторные катера. Он красиво именовался «Мазендеранским тигром» — по названию северной провинции Ирана; это в Мазендеран били сейчас волны Каспия. Именно это судно курсировало раз в сутки на Черепаший, привозя провизию для заключенных и меняя караул. Кроме как на нем на остров попасть было невозможно.

Собственно, теперь диверсанты и их носитель находились вне зоны заграждения гидрофонов. И если держаться правого борта рейдового толкача, можно покинуть порт незамеченными. Опять же «прилепляться» к нему было рискованно: капитан сразу почувствует лишние пару тонн под днищем. Обычно в таких случаях капитан «кита» в курсе происходящего: либо куплен, либо получил приказ закрыть глаза и на лишний тоннаж, и на полученный курс, отличный от ранее намеченного.

— Нашуметь бы, — вздохнул Тритоныч, — чтобы уйти отсюда. А своим ходом, на ластах, запаса воздуха хватит лишь до острова и немного еще останется.

— На фига, говоришь, вампирам деньги? — задумчиво спросил Сергей. — Я видел это кино, «От рассвета до заката-2» называется.

Тритоныч посмотрел на товарища и толкнул его локтем в бок.

— Ну, чего ты надумал, голова, говори?

— Я вспомнил, как в детстве мы бросали в огонь черепицу: она так стреляла! Нам бы пару ведер соляра да поджечь перед уходом баржу. Трескотня поднимется — забьет все гидрофоны и уши акустикам.