Спецназ не сдаётся

Вытащив затвор, Графиня отстегнула пустой магазин и все это положила перед собой на клеенчатый чехол. Затем достала тонкий стальной шомпол, навинтила на него щетку-«ерш». Тонкие пальцы молодой женщины пробежались по ребрам рифленого ствола. Налив на щетку оружейного масла, она ввела шомпол в отверстие ствола и стала интенсивно двигать вперед-назад. Все это ей казалось очень эротично, хотя в мозгу почему-то вспыхивали фрагменты прошедшей войны, в которой ей довелось принять участие.

Остервенело двигая шомполом, она наблюдала, как к холму не спеша приближаются «срочники». Две фигурки буквально плыли по желтому морю прошлогодней сухой травы. Лариса, глядя на них, зажмурила левый глаз, невольно подумав: «Эх, был бы у меня такой карабин тогда, насечек было бы намного больше».

– Вы – настоящая амазонка, Лариса Николаевна, – неожиданный возглас прервал ее размышления. Не прекращая чистить ствол, Лариса медленно повернула голову, за ее спиной стоял краснолицый, с отвислым пивным брюхом и красными, воспаленными глазами мужчина. Начальник полкового стрельбища был истинным ценителем Бахуса. – Лариса Николаевна, зачем вам надо пачкаться в масле? Одно слово, и мои «пингвины», – майор кивком указал на приближающихся солдат, – языками вылижут вам винтовку. Вы ведь к ним так добры…

Лариса действительно в каждый свой приезд угощала солдат, еще мальчишек, колбасой, печеньем, сгущенкой. Это не было актом доброты и покаяния за убитых таких же мальчишек на первой Чеченской. Нет, все было намного прозаичнее. Она, как радивая хозяйка, подкармливала скот перед забоем, в глубине души надеясь, что время забоя наступит очень скоро.

– Да нет, не надо мальчиков тревожить, я сама справлюсь.

– Ну конечно, вещь-то у вас импортная, так сказать, эксклюзивная. Не то что наши примитивные «калаши».

Лариса промолчала. Закончив чистить ствол, отложила карабин и принялась за затвор.

– Может, кофе с коньячком? – произнес начальник полигона слащавым голосом казарменного донжуана и тут же извлек из кармана своего бушлата плоскую флягу.

– Спасибо, нет, – ответила Лариса. Она отвлеклась от чистки оружия и внимательно посмотрела на офицера. Сейчас она вспомнила другого, того, что лежал посреди улицы в Грозном с простреленными руками и ногами. Истекал кровью и беззвучно матерился, но на помощь никого не звал, понимая, почему снайпер еще с ним возится.

«Интересно, если бы из тебя сделать «кавказский крест», небось визжал бы как свинья, требуя, чтобы спасли, хотя это стоило бы жизни сотни таких мальчишек», – с милой улыбкой на лице подумала Лариса.

Военный по-своему оценил эту улыбку.

– Что же, может, все-таки по маленькой?

– Нет. Я за рулем, и мне уже пора ехать, – отрезала женщина, принявшись собирать смазанный карабин. Подошли солдаты, продемонстрировав каску и бронежилет мишени. Каска представляла собой одну сплошную дыру с рваными краями, вокруг которой раскинулось с десяток одиночных отверстий.

Зеленая ткань бронежилета тоже была утыкана точками впившихся и сплющенных о титановые пластины пуль.

– Великолепные результаты, – внимательно посмотрев на продырявленные атрибуты солдатской экипировки, одобрительно произнес начальник стрельбища. – Чувствуется великолепная спортивная подготовка.

Лариса улыбнулась, рассказ о ней, как спортсменке, был хорошо подготовленной легендой.

Сложенные плоские сошки четко встали на свое место, слегка уплотнив ложу «манлихера». Закрыв линзы оптики, она легко уложила карабин в пластиковый футляр, выполненный в виде большого плоского чемодана.

Один из солдат, отбросив в сторону испорченную каску, подхватил у Ларисы футляр, другой поспешно стал собирать атрибуты снайперской лежки. Мальчики знали, за что старались.

– Всего хорошего, – молодая женщина попрощалась с майором, еще раз представив, как она распяла бы его на «кавказском кресте».

– Очень жаль, что не пришлось попить кофию с коньяком, – напоследок с явным сожалением произнес начальник стрельбища. Но Лариса уже его не слушала, в сопровождении двух солдат она прошла к своей машине.

Футляр с карабином положила в тайник на дне багажника «БМВ», сверху заложила войлочным матом и плащ-палаткой. Опустив крышку багажника, Лариса вытащила из кармана сторублевую банкноту.

– Держите, ребята, купите себе сигарет.

Когда довольные солдаты удалились в сторону казармы, она села за руль и включила зажигание. До встречи с Джамилей оставалось два часа, времени вполне достаточно, чтобы заехать домой и переодеться во что-то поприличнее.

Кафе-кондитерская было небольшим, светлым помещением. Огромные стеклянные витрины были до отказа заполнены всевозможными тортами, пирожными, кексами, рулетами, печеньем. За прилавком, подобно гигантским сахарным головам, важно стояли дородные белокожие матроны в белых кружевных передниках и накрахмаленных наколках. Они тут были и за продавцов, и за официанток.

Лариса и Джамиля заняли дальний столик, чтобы посетителям меньше бросались в глаза шрамы чеченки.

– Два кофе и пару эклеров, – произнесла Лариса, когда возле их столика всплыла «сахарная голова».